Чувствуют ли животные боль также, как люди? Есть ли эмоции у животных? И как понять, счастливы ли они

Что чувствуют животные?

Старые антропоцентричные теории приписывают способность чувствовать исключительно человеку, новые эксперименты доказывают, что высшие животные любят, получают удовольствие и чувствуют себя подавленными, так же, как и мы

Хесус Мостерин

Здоровые животные, бегая, прыгая и играя, чувствуют удовольствие и всем своим видом показывают, что они счастливы. Наблюдатели за дельфинами видели, как плавая синхронно, прыгая и плавая наперегонки, дельфины выражают радость бытия. Очевидно, что многим животным нравится играть, и они используют любую возможность для игр с себе подобными. Можно объяснить с эволюционной точки зрения то, что щенкам нравится играть, потому что это помогает им развить навыки, которые впоследствии им пригодятся. Тем не менее, очевидно, что они зачастую играют просто из удовольствия играть. Игривое животное старается вовлечь в игру другое, находящееся поблизости. Если другое животное отказывается, ищут другого товарища для игр. Если такого нет, животные способны играть с любой вещью, и даже со своим собственным хвостом. Иногда радость игры заражает других, и вся стая включается в игру. Этолог Марк Бекофф наблюдал веселые прыжки лося на снегу, который прыгал, как акробат, без устали и с видимым удовольствием от прыжков. Несмотря на то, что было полно свежей и сочной травы совсем недалеко, он предпочитал развлекаться на снегу. Даже буйволы любят скользить на льду, издавая радостное мычание. (Прим. переводчика: выдры больше времени проводят в играх, чем в поисках пищи).

Слоны могут жить около 60ти лет, с течении которых у них 6 раз сменяются зубы. Потеряв последний зуб (не позднее 65 лет), они не могут есть и умирают от голода. Слоны живут в матриархальных семьях, состоящих из нескольких взрослых самок и их детенышей, самая старая самка в стаде является матриархом. Но их социальные отношения выходят за рамки семейного клана. Когда две знакомые друг другу семьи встречаются в саванне, они приветствуют друг друга с явным удовольствием, шевеля ушами, трогая друг друга клыками и издавая громкие звуки своим хоботом. Матриархи здороваются друг с другом, и каждый индивидуум с радостью приветствует всех знакомых из другой семьи. Цинтия Мосс, которая провела 30 лет, наблюдая за семьей диких слонов в Амбросели (Кения), пишет: «Я все еще прихожу в возбуждение каждый раз, когда вижу одну из церемоний семейных приветствий. «…» Даже тогда, когда я выступаю сугубо как ученый, у меня не появляется сомнений в том, что слоны радуются, видя снова друг друга. Может быть, это не то же самое, что и человеческая радость, и не может быть приравнена, но это слоновья радость и она выполняет очень большую роль в их социальной системе».

Крысы, так же как и люди, выделяют допамин, когда приходят в возбуждение

В людях эмоциональное состояние связано с присутствием определенных нейропередатчиков (молекул, которые служат для сообщения одних нейронов с другими через синапсис). В частности, наши состояния возбуждения и удовлетворения характеризуются тем, что в теле присутствуют большие дозы допамина. Невролог Стивн Силвей обнаружил, что, когда крысы играют, их мозг выделяет большие дозы допамина. Они находят игру возбуждающей, и даже предвосхищают ее: они более активны и возбуждены, когда их несут в место игр. Тем не менее, если им ввести вещество, блокирующее допамин, это поведение прекращается. Другой невролог, Яаак Панскепп, обнаружил, что крысы, играя, также производят ендорфин, как и мы. Гормон окситоцин, который играет роль в сексуальном поведении и в привязанности среди людей, также присутствует в полевых кротах, ухаживающих друг за другом и образующих семью.

В действительности, любовь между животными, которые не являются людьми, не сводится к брачным играм и совершению полового акта. Есть также моменты нежности, избрания партнера, создание постоянных отношений. Вороны «влюбляются» и создают долговременные пары, как уже описал В.Хейнрих. Также В.Вюрсиг описал брачные игры среди китов около полуострова Вальдес, в Аргентине. Во время брачных игр самец и самка дотрагиваются друг к другу своими плавниками, поглаживают друг друга, переплетают хвосты, плавают вместе, выпрыгивают из воды одновременно. Я сам видел, как они с большим энтузиазмом играют. Матери, перевернувшись на спину, поднимают детенышей на живот. Киты даже приглашали наблюдателей присоединиться к игре, что было уже небезопасно, и поэтому мы должны были удалиться на большой скорости. Во всяком случае, видя их ухаживания и постоянные игры, казалось, что они очень веселятся.

Кроме радости, животные чувствуют жалость, депрессию и даже скорбь. Этологи, которые провели много времени со слонами, как Цинтия Мосс и Джойс Пул, научились узнавать многочисленные эмоции, даже удивительное понимание смерти и выражение скорби по случаю потери членов семьи слонов.

Когда слон умирает, все стадо скорбит несколько дней

Согласно Цинтии Мосс, «кажется, что они имеют понятие о смерти. Возможно, это является самой удивительной характеристикой. В отличие от других животных, слоны узнают трупы и скелеты. Они не уделяют внимания останкам других животных, но всегда реагируют, видя труп слона». Видя останки слона, вся семья пробосцидов останавливается, их тела напрягаются. Сначала они приближают свои хоботы, чтобы обнюхать останки, потом щупают и передвигают кости, особенно череп, как будто они стараются узнать умершего. В некоторых случаях они узнают по останкам умершего, и бросают землю и листья на останки.

Когда слон агонизирует, его близкие находятся рядом. Когда он умрет, прежде всего они постараются оживить его, потом, когда они смиряются с неизбежностью, слоны остаются рядом с телом, с нежностью трогая его хоботами. После многочисленных наблюдений этого поведения, Пул утверждает, что «нет никакого сомнения, что слоны переживают очень глубокие чувства и имеют какое-то представление о смерти».

Смерть слона воздействует на все стадо. Если речь идет о детеныше, его мать несколько дней подряд скорбит рядом с трупом, и даже пытается его переносить при помощи хобота и клыков. Другие взрослые члены группы остаются рядом с ней и замедляют ход, они могут оставаться несколько дней рядом с умершим детенышем, склонив головы и свесив уши, молчаливые и подавленные. Маленьким слонам, которым пришлось быть свидетелями убийства своих матерей, похоже, снятся кошмары, и они с криками просыпаются. Когда погибает взрослый слон, другие слоны пытаются его поднять и не отходят от тела, пока тело не начнет разлагаться. Иногда они отгоняют от тела падальщиков и пытаются закрыть тело листьями. Смерть матриарха семьи вызывает всеобщую скорбь и может привести к распаду группы. Это поведение помогают охотникам и браконьерам убивать слонов. Если они убивают одного представителя стада, можно покончить со всем стадом, потому что остальные не только не убегают, но и стараются остаться рядом с убитым.

Английский приматолог Джейн Гудейл, которая провела много лет среди шимпанзе, смогла наблюдать в них эмоции и чувства различного характера, самое крайнее любопытство и самая крайняя нежность, самая разрушительная агрессия и скорбь по поводу потери близкого члена семьи. Один пример: Флинт, молодой и здоровый шимпанзе, был очень зависим сентиментально от своей матери, матриарха Фло, которая умерла в возрасте 50ти лет. Флинт очень переживал, и был в не состоянии принять ее смерть. Он отказался оставить труп матери, долгое время сидел рядом, держа ее за руку и издавая жалобный стон. Флинт оставлял труп только на ночь, чтобы забраться в гнездо, где он был рядом с матерью в ту последнюю ночь, когда она умерла. Он оставался в гнезде, неотрывно глядя на труп. Он был так удручен, что даже отвергал еду, которую ему приносили его братья и сестры. Он худел все больше. Через три недели Флинт свернулся клубочком и умер.

Не только слоны и шимпанзе скорбят. Конрад Лоренц отметил, что грусть, которую выражают гуси, очень похожа на грусть детей, и проявляется также: свешенная голова, проваленные глаза… Самки морского льва впадают в отчаяние, когда видят, как их детенышей пожирают касатки: кричат, стонут и скулят, скорбя о их смерти. Даже дельфины, парадигма радости жизни, могут умереть от стресса, как происходит с некоторыми экземплярами во время дрессировки. Это привело Рика О Барри, самого знаменитого из дрессировщиков этих животных, оставить дрессуру.

Чарльз Дарвин, который в 1872 году опубликовал «Выражение эмоций в человеке и животных», совершенно не сомневался, что животные обладают чувствами. Тщательные наблюдения, проведенные им о разных способах, которыми животные, люди и не люди, выражают эмоции, включая весь репертуар нахмуренных бровей, положения ушей, формы открытия рта, движений хвоста, положение шерсти, положений тела, звуки (мурлыканье, стоны) и другие жесты, наблюдения, которые до сих пор в большей части верны. Действительно, эмоции животных очень прозрачны и мы можем определить их с легкостью, если знаем расшифровывать их знаки.

Собаки выражают боль скулением

Собаки и волки выражают свои чувства посредством широкого репертуара поз и звуковых сигналов, а также лицевой мимики и запахом. Волки лают, чтобы оповестить о присутствии чужаков на территории. Собаки, когда засекают присутствие незнакомцев, начинают беспокоиться и оповещают об этом громким и продолжительным лаем. Волки воют, чтобы собрать стаю и направить ее во время охоты. Члены стаи, находящиеся вдали друг от друга, сближаются и начинают выть хором, что усиливает социальные отношения в группе перед атакой. Собаки, оставшись одни, тоже воют, собирая свою «стаю» (их человеческого хозяина). Кроме того, они скулят, когда им причиняют боль, когда они разозлены и в то же время напуганы, они угрожающе рычат. Если их агрессивность увеличивается, они подбирают губы и показывают клыки, не переставая рычать. Движения хвоста тоже очень хорошо передают эмоциональное состояние. Хвост собаки очень выразителен. Когда ей страшно, она поджимает хвост и держит его меж задних ног, не позволяя своим анальным железам выделять сигналы. Таков также жест подчинения, который принимают волки, когда проходят рядом с доминантом. И, наоборот, когда собака чувствует себя уверенно и агрессивно настроенной, она жестко поднимает хвост. Если она довольна, но неуверена (что часто бывает в присутствии хозяина), она мягко повиливает хвостом.

Во время первой половины 20 века психология поведения попыталась применить позитивистский метод в изучении поведения, не рассматривая эмоции. Тем не менее, в последниме годы появилось очень большое число книг по этологии и неврологии, которые отвергли исключительно поведенческую методологию и признали чувства у животных.

В 1996 году Сюзан МкКарти и Джефри Массон собрали обширную этологическую документацию в книге «Когда слоны плачут», невролог Жозеф Ле Ду опубликовал «Эмоциональный мозг», строго научное исследование невромеханизмов эмоций. Панксепп начал новую веху в 1998 книгой “Affective Neuroscience: The Foundation of Human and Animal Emotions”. В 2000 году появились “Infant Chimpanzee and Human Child: Instincts, Emotions, and Play Habits” (N.Ladygina-Kots and F. De Waal), сравнение чувств и детских игр шимпанзе и человека, и важнейшая антология биолога Марка Бекоффа, “The Smile of a Dolphin: Remarkable Accounts of Animal Emotions”, где более чем 50 исследователей представляют результаты своих полевых исследований. Известный журнал Bioscience опубликовал в октябре 2000 г. обширное изучение об эмоциях животных, полное ссылок на многочисленные случаи ситуаций, в которых те проявляли свои чувства. До этого времени эти наблюдения игнорировались специалистами по поведению животных, которые называли их анекдотичными. Но, как указывает Бекофф, «множество анекдотов является фактом». И факты настолько многочисленны, что не могут быть игнорируемы.

Так как животные чувствуют удовольствие и боль, мы можем поставить себя на их место и понять их эмпатически, мы можем сочувствовать им, хотя мы не можем сочувствовать грибу, камню или машине, так как те, не имея нервной системы, не имеют эмоций. Известно, что женщины, в среднем, лучшие наблюдатели, чем мужчины, и более тонко понимают оттенки чужих эмоций. Поэтому неудивительно широкое присутствие женщин среди профессиональных этологов, как приматологи Джейн Гудейл, Диана Фоссей и Бируте Гальдикас, или уже упоминавшиеся Цинтия Мосс и Джойс Пул, изучающие слонов. Женщины проявляют большее сочувствие, большее понимание и нежность к животным и их страданиям. Кроме того, они чаще принимают участие в движениях по защите животных.

В Швеции свиньи, коровы и куры защищены законом

Французская писательница Маргерит Йорсенер написала большую часть международной декларации прав животных. Шведская писательница Астрид Линдгрен была движущей силой движения, которое привело парламент ее страны провозгласить законы, призванные защитить права коров, свиней и кур. Даже в испанской королевской семье Королева более чувствительна к страданиям животным, чем Король, который нередко присутствует на публичном истязании быков на корридах.

Возрастающее признание учеными эмоций животных и их способности чувствовать удовольствия и муки являются движущей силой, которая приводит в наши дни к моральной революции, затрагивая все аспекты нашего отношения к природе. Очень показателен тот факт, что престижный университет США, Принстон, призвал возглавить новую кафедруэтики Питера Сингера, известного защитника прав животных. Во всяком случае, развивая только искусственный, абстрактный, виртуальный мир мы ставим под угрозу наши корни, связывающие нас с жизнью и чувством реальности. Мы не машины, мы животные, и никогда не должны забывать об этом.

По словам Дмитрия Тарасова, животные, как и люди, переживают «натуральные эмоции» - страх, боль, радость, привязанность, скуку, любовь. В то же время ни собакам, ни кошкам не свойственны так называемые «рэкетные чувства», построенные на оценке поступков и на желании манипулировать.

«Животные не умеют анализировать свои действия - у них нет необходимого участка коры головного мозга - но обладают элементарной рассудочной деятельностью. Звери обобщают свой прошлый опыт и делают из него выводы. Например, облаивающая автобус собака не побежит к нему, а направится к остановке, потому что уже точно знает, где транспорт появится. Она может срезать путь, рассчитать траекторию, то есть решить задачу, которую решает человек», - рассказывает зоопсихолог.

Какие чувства у человека и животного схожи

У нас и зверей больше общего, чем различного. Например, мы одинаково скучаем по кому-то.

Привыкшие к своему окружению животные испытывают примерно те же эмоции, которые возникают у тоскующего по кому-то человека. За это чувство отвечают ровно те же химические вещества, которые функционируют в отделах мозга у людей.

Дмитрий Тарасов

Зоопсихолог

«Только они переживают все острее. У человека в подобных ситуациях есть временные решения, например, утешить себя мыслями или позвонить, чтобы узнать, все ли в порядке. У животных таких опций нет», - заключает Тарасов.

Существуют также исследования, подтверждающие, что питомцы способны скучать по своим хозяевам. Как правило, симптомами хандры являются плохой аппетит и нежелание играть.

Как и у людей, у животных бывает депрессия.

Тарасов отмечает, что это состояние связано с дефицитом серотонина (так называемого «гормона счастья») и гибелью серотониновых рецепторов в мозгу: «У человека с депрессией ассоциируется состояние апатии, у животных же депрессии сопровождаются игнорированием всего нового, стереотипными поведением, суетливостью, тревожностью и раздражительностью». Например, страх громких звуков у питомцев может быть проявлением депрессии. По мнению ученых, низкая стрессоустойчивость домашних животных, которая порождает боязни, объясняется тем, что они получают еду, а не добывают ее.

Еще животные умеют копировать нашу мимику.

Собака и человек, например, генетически адаптированы друг другу на протяжении веков. И поэтому пес часто смотрит на реакцию хозяина больше, чем анализирует свои действия.

Дмитрий Тарасов

Зоопсихолог

Также могут перенимать мимику животные, у которых развито ассоциативное мышление. Например, обезьяны, еноты и все другие, у которых лапки похожи на ручки.

Зоопсихолог полагает, что у одомашнивания есть и хорошие, и плохие последствия: животные адаптируются и могут комфортно жить с человеком, но после питомцев нельзя отпускать в другую среду - они там не смогут выжить.

А чем отличаются человек и животное в эмоциональном плане

Давайте представим: собака сломала вазу и, кажется, смущена. Она как будто чувствует, что сделала что-то плохое. Но могут ли животные испытывать чувство стыда в человеческом понимании? На самом деле, нет. Они не способны оценивать свои поступки в силу строения мозга. Стыд же появляется тогда, когда неправильное действие осознается.

Домашние питомцы могут только понять, что какое-то их действие вызвало гнев и недовольство со стороны хозяина. И в этом случае они испытают скорее дискомфорт, чем стыд.

При этом животное не может обидеться. С ним можно только испортить отношения. «Они всегда понимают, когда вы непредсказуемы, агрессивны, опасны или слишком непонятны, и им лучше не вступать с вами в контакт. Также некоторые неправильные действия человека могут перегрузить нервную систему животного, в таком случае оно уйдет в состояние торможения и избегания. Подобное поведение является более ранней с точкой зрения эволюции версией человеческой обиды, по внешним проявлениям очень на нее похожим», - объясняет зоопсихолог.

Понимают ли животные, что мы их любим

Питомцы, конечно, понимают, что их любят. Они полноценно ощущают привязанность и теплые чувства. Эта любовь связана с выделением гормона окситоцина. Под его действием формируется мозг, в него закладываются образы и матрица восприятия мира.

Особенно важна любовь для тех, кто родился с развивающимся мозгом, например, для собак, у которых нежные чувства управляют впечатлениями и формируют нервную систему.

Зоопсихолог утверждает, что для социальных животных, которые решают свои базовые потребности через взаимодействие (собака, волк, человек), крайне важно ощущение себя в коллективе/стае, так как вне коллектива/стаи они не выживают. Недостаток общения ведет к деградации и к очень тяжелым стрессам, которые в разы сильнее, чем стрессы от физических проблем. Поэтому собака больше страдает в одиночестве, чем от голода или холода. Помните об этом и берегите зверей!

Нейробиолога Пегги Мэйсон на протяжении всей карьеры убеждали в том, что крысы, на которых она проводит эксперименты, не способны испытывать сочувствия. Только люди и другие приматы могут понимать эмоции других. Большинство животных не умеют, а о крысах с пронзительным взглядом и говорить нечего.

Но то, что она видела в лаборатории, говорило ей совсем иное. Во время экспериментов Мэйсон и ее коллеги по Чикагскому университету наблюдали, как мышь, помещенная рядом с другой мышью, находящейся взаперти, открывала клетку, чтоб спасти ее. Игрушечной мыши она не пыталась прийти на выручку. Более того, когда перед «свободной» мышью ставится выбор: спасти товарища или полакомиться вкусной шоколадкой, она сначала откроет клетку, а потом поделится лакомством.

Исследование, опубликованное в 2011 году в журнале Science, стало прорывом. Если мыши способны к базовым формам сочувствия, тогда оно может выступать как нечто общее - или даже универсальное - для всех млекопитающих. Изучение сочувствия у животных позволит нам взглянуть на его эволюцию у людей («Я считаю себя просто любопытной мышкой», - сказала мне Мэйсон).
Но практически сразу же результаты исследования Мэйсон были восприняты скептически.

Алекс Кацельник, специалист в области поведенческой экологии, утверждает, что Мэйсон просто проецирует человекоподобные чувства и эмоции на эти акты «спасения» мышей - стремление, известное как антропоморфизм (представление о чем-то как человекоподобном)

«Мы не обладаем никакими доказательствами того, что именно внутренние личные практические знания двигали животными, - говорит мне Кацельник во время звонка по Скайпу из своего офиса в Оксфорде. - Испытывают ли они какие-либо эмоции, когда помогают напарнику? Вполне возможно, но в действительности мы не знаем».

В ответ на исследование Мэйсон, Кацельник и его коллеги написали , что в некоторых ситуациях может показаться, что крошечные муравьи могут «спасать» других муравьев. Но у муравьев практически нет мозга, и лишь немногие считают их способными к сочувствию.

Алан Зильберберг, психолог из Американского университета, также удивляется тому, что Мэйсон делает слишком серьезные выводы на основе полученных данных. По его мнению, «свободная» крыса открыла клетку по эгоистичным побуждениям: ей нравилось играть с другими сородичами. Он опубликовал статью, в которой повторил и проанализировал исследование Мейсон, но с небольшим изменением. Он показал, что «свободная» крыса не так заинтересована в освобождении «несвободной», если не может поиграть с ней после того, как клетка будет открыта.

Подобная критика не означает, что результаты Мейсон неверны. Но они иллюстрируют основную трудность изучения сочувствия у животных: несмотря на то, что наблюдать за поведением животных нетрудно, практически невозможно утверждать об истинных мотивах, скрывающихся за таким поведением.

Стремление понять природу сочувствия у животных существует давно и может быть чревато, но это все не так просто. Если животные могут действительно чувствовать эмоции, подобные нашим, это открытие может однажды привести к нахождению способов излечения случаев, при которых затруднены социальные связи - как при аутизме - или их вовсе не существует, как при социопатии.

Нас должен заботить вопрос, обладают ли животные сочувствием. Это могло бы означать, что мозг животных не так уж отличается от нашего.

На протяжении многих десятилетий ученые, пытающиеся изучать сочувствие у животных, сталкивались с простой фундаментальной проблемой. «Существует такое большое количество всевозможных интерпретаций [сочувственного] поведения животных, которые необходимо устранить, если вы собираетесь заявить, что они реагируют на эмоции другого животного,” - объясняет Джеймс Беркетт, исследователь неврологии в Эмори. В конце концов, психологи не могут посадить крысу на кушетке и попросить рассказать о своих переживаниях.

Первые эксперименты, нацеленные на доказательство наличия сопереживания у животных, были поставлены в тупик именно этим ограничением. В 1959 году Рассел Черч, который до сих пор является действующим исследователем в области неврологии в Университете Брауна, продемонстрировал , что крысы, обученные нажимать на рычаг для того, чтобы получить еду, переставали делать это, когда при нажатии другая крыса получала электрический разряд в соседней клетке. Он утверждал, что это было проявлением беспокойства и возможным признаком сочувствия.

Затем в 1962 году Джордж Райс и Присцилла Гейнер в Колледже Агнэс Скотт пошли еще дальше, утверждая, что крысы пытаются спасти сородичей, находящихся в беде. В эксперименте крыс помещали в две прозрачные клетки, стоящие рядом. Одну из крыс обматывали жгутом и подвешивали над землей, что вызывало неприятные эмоции и провоцировало плач. У свободной крысы из другой клетки есть возможность нажать на рычаг, чтобы опустить жгут. Крысы будут нажимать на рычаг, чтобы «освободить» сородичей, но не приложат подобных усилий, если к жгуту будет привязан кусок пенопласта.

Райс и Гейнер пришли к выводу, что «такое поведение имеет сходное происхождение с альтруизмом».

Но другие психологи в то же время не были удовлетворены подобными выводами. Они легко нашли альтернативные объяснения поведению крыс.

«Трудно поверить, что сочувствие - такая присущая человеческому виду характеристика - появилось только после того, как наша генетическия линия отделилась от обезьяньей»

В статье-опровержении, опубликованной в Science, утверждается, что крысы использованные Райс и Гейнер просто отвечали таким образом на громкий шум доносящийся от другой крысы. Критики заявили, что крысы будут нажимать на рычаг для того, чтобы избавиться от любого громкого шума, исходящего не только от собратьев. Их аргумент заключался в том, что это было не сопереживание, а желание, чтобы их коллега заткнулся.

Не теряя стойкости духа, другие ученые продолжили искать сочувствие у животных. Через несколько лет, в 1964 году, ученые обнаружили , что «макака-резус будет последовательно отказываться от безопасной пищи, если ее получение связано с электрическим разрядом другой обезьяне». Жюль Массерман, который когда-то был президентом Американской психиатрической ассоциации, также отметил, что макаки-резус более склонны к голоданию ради тех обезьян, с которыми они были знакомы.

Большинство психологов, однако, отказывалось верить в то, что животные способны к сочувствию. Особую роль здесь играли представители бихевиоризма - учения, согласно которому животные не обладают поддающимся наблюдению психическим состоянием, а исключительно действиями. Поведение может быть понято в терминах награды, наказания, конкуренции и последствий, но не эмоций. Всякий раз, когда животные демонстрируют поведение схожее с сочувствием, бихевиористы с легкостью приписывают его к связи «стимул-реакция».

И в течение длительного времени скептики преобладали. У ученых просто не было средств, чтобы продемонстрировать, что животное сочувствие реально. Так было до тех пор, пока Джеффри Могил, генетик Университета Макгилла, не заметил странное поведение его мышей в начале 2000-х годов.

Несмотря на то, что он причиняет вред мышам с целью заработать на жизнь, Могил говорит, что это происходит вовсе не из-за отсутствия собственного сочувствия. Его исследование посвящено изучению вопроса, почему два человека могут испытывать боль по-разному, и проводится с целью создать более действенное лекарственное средство для подавления боли. «Мое сочувствие в основном зарезервировано для пациентов с хроническими болями», – говорит мне Могил.

В течение многих десятилетий Могил и его команда проводят эксперименты по поиску болевого порога мышей, чтобы понять какую роль сыграла генетика в вопросе терпимости к боли.

В одном эксперименте исследователи берут мышей из клетки и опускают их хвост в воду с температурой 49°C. Они хотели понять, как долго мышь будет дергать хвостиком, чтобы измерить, насколько хорошо животное противостоит боли.

В начале 2000-х Могил и его команда начали анализировать данные тысяч подобных экспериментов и натолкнулись на причудливую закономерность. Порядок, в котором мыши были протестированы, оказался очень важным для терпимости к боли. То есть, в среднем, первые мыши, взятые из общей клетки и опущенные в горячую воду, испытали наименьшее количество дискомфорта. Вторые чувствовали боль немного сильнее. И так далее.

«Это было очень-очень неожиданно для нас», - говорит Могил. Складывалось впечатление, будто первая мышь каким-то образом предупреждала товарищей в своей клетке, что «это очень больно». И другие мыши морщились, слыша это.

Правообладатель иллюстрации Thinkstock Image caption Ученым пришлось проявить изобретательность, чтобы понять, что и как чувствуют животные

Говорят, что у определенных животных зрение или обоняние работают лучше, чем у нас – или что они могут улавливать то, что не улавливаем мы, например, магнитные поля. Откуда мы об этом знаем, задается вопросом корреспондент .

Всем известно, что у некоторых животных удивительно развиты органы чувств.

У собак гораздо лучше, чем у нас, работает обоняние, а кошки видят в кромешной темноте, когда человеку без фонарика не обойтись.

Некоторые животные даже могут чувствовать такие вещи, в которых мы даже отчета себе не отдаем – например, ультрафиолетовое излучение магнитного поля Земли.

Правообладатель иллюстрации Guy EdwardesNPL Image caption Африканский сип (Gyps rueppellii) направляется к падали

Истории о невероятных сенсорных способностях животных постоянно появляются в СМИ. Но откуда мы о них узнаем? Мы ведь не можем спросить рыбу, что она видит.

Ромэйнес подождал, пока его собака не отвлеклась на другую псину, после чего стремительно умчался, петляя по пути

Чтобы это выяснить, требуется немало изобретательности. Вот несколько способов представить себе, каково это – видеть глазами рыбы или нюхать собачьим носом.

Начать стоит с самого простого: можно наблюдать за животным в условиях дикой природы.

Взять хотя бы больших хищных птиц, питающихся падалью, например, грифов.

Они могут увидеть разлагающуюся тушу в кустах, обеспечивающих неплохую маскировку, да еще и с расстояния в несколько километров.

Делаем вывод: грифы способны распознавать мельчайшие подробности предметов.

Собачий нюх

Если же нам необходима более точная информация, можно провести поведенческий опыт. Один из первых подобных экспериментов состоялся в конце XIX века, его автор – английский биолог Джордж Ромэйнес.

Однажды он отправился на прогулку со своей собакой в лондонский Риджентс-парк. У Ромэйнеса явно было озорное настроение, и он решил проверить способности своей собаки.

Правообладатель иллюстрации Anders Printz CC by 2.0 Image caption Что чувствует собака при помощи зрения, слуха и нюха?

Ромэйнес подождал, пока его собака не отвлеклась на другую псину, после чего стремительно умчался, петляя на бегу. Когда собака вернулась, она поняла, что хозяин ушел, и немедленно начала обнюхивать землю.

Руководствуясь своим нюхом, собака прошла по его следам, которые вывели ее прямо к дожидавшемуся ее хозяину.

Анатомия органов чувств может многое рассказать о том, как они функционируют

Этот спонтанный эксперимент дает неплохое представление о том, насколько выдающееся у собак обоняние и каким полезным оно может оказаться.

Благодаря последующим экспериментам Джордж Ромэйнес обнаружил, что собаки могут улавливать определенные запахи с очень большого расстояния, даже когда присутствовали другие, более сильные запахи.

Его наблюдения до сих пор регулярно цитируются судмедэкспертами, в том числе и сотрудниками ФБР.

Такие разные уши

Следующий шаг – исследование органов чувств животного.

Анатомия органов чувств может многое рассказать о том, как они функционируют.

Правообладатель иллюстрации Claus LunauSPL Image caption В спиралевидной улитке есть чувствительные к звукам клетки

Взять, например, человеческие уши. В каждом из них есть ушная улитка: небольшая спиралевидная структура, содержащая тысячи специальных нервных клеток, которые способны улавливать звуки.

Спиралевидная форма улитки дает нам представление о том, каков принцип ее работы: она особенно хорошо улавливает тихие, низкие звуки.

В 2006 году исследователи симулировали прохождение звука по спирали и обнаружили, что низкие частоты усиливались.

Усики насекомых позволяют им нюхать, пробовать, трогать, слышать, определять температуру и чувствовать дуновение ветра

Благодаря этому зафиксировать тихие, низкочастотные звуки человеку оказывается проще, чем, если бы ушной улитки не было.

Аналогичным образом усики (или антенны) насекомых позволяют им нюхать, пробовать, трогать, слышать, определять температуру и чувствовать дуновение ветра.

В ходе эволюции для каждого из этих чувств на усиках появились соответствующие элементы, которые видны под микроскопом.

Дэниел Роберт из Бристольского университета (Британия) занимается изучением того, как насекомые пользуются своими антеннами, чтобы слышать. В 2001 году он совместно с Мартином Гопфертом исследовал усики комаров.

Правообладатель иллюстрации Stephen DaltonNPL Image caption Усики-антенны комаров крайне чувствительны

Комары используют усики, чтобы улавливать слышимые вибрации – в том числе в ситуациях, когда неподалеку находится представитель противоположного пола. В их усиках-антеннах – 15-16 тысяч слуховых клеток, поясняет Роберт.

Находясь в звуконепроницаемой капсуле, Роберт и Гопферт направили очень тонкий лазерный луч на антенну комара. К своему удивлению, они обнаружили, что даже в полной тишине антенна слегка вибрировала, с частотой примерно 440-450 Гц. Получается, слуховые клетки практически всегда находятся в движении.

Никто раньше не видел ничего подобного

Когда начинается звуковая волна, слуховые клетки начинают двигаться синхронно с ней, усиливая звук. В результате комар начинает лучше слышать звук.

Клетки "добавляют слабый импульс нужной им частоты, - говорит Дэниел Роберт. - В некоторых случаях это дает возможность усилить звук в 10 или даже 100 раз".

Роберт использовал похожую микроскопическую методику для исследования ушей кузнечиков, расположенных на их передних конечностях ниже колена.

Правообладатель иллюстрации Premaphotos NPL Image caption У тропических кузнечиков уши расположены на коленях

Сделав микротомографию этих крошечных ушей, Роберт и его коллеги обнаружили, что внутри них действует "рычажная система", реагирующая на вызванные звуком вибрации. Опять же, это усиливает эффект звуковых волн.

"Никто раньше не видел ничего подобного", - утверждает исследователь. - У некоторых глубоководных рыб в сетчатке есть только палочки"

По мере прохождения вибраций сквозь ухо кузнечика они попадают в небольшое отверстие, заполненное жидкостью и прикрывающее сенсорные нейроны, которые улавливают звук.

Дэниелу Роберту удалось это выяснить при помощи лазера, фиксирующего микродвижения, и динамика, издающего звуки для насекомых.

"Высокие частоты звука, который мы транслировали, создавали мощные вибрации в местах контакта – таких, как наша ушная улитка, - объясняет он. - Низкие частоты проходили дальше, к другим клеткам, расположенным ниже". В человеческом ухе происходят аналогичные процессы.

Кто как видит?

Чтобы узнать больше, мы можем обратиться не только к анатомии, но и к особенностям отдельных клеток органов чувств.

У некоторых глубоководных рыб в сетчатке есть только палочки, в отличие от человека – в нашей сетчатке представлены и палочки, и колбочки.

Правообладатель иллюстрации Alfred Pasieka SPL Image caption Палочки (в форме цветка) и колбочки в сетчатке человека

Это дает нам представление о том, как они видят. Колбочки нужны для цветного зрения, поэтому отсутствие их у рыб говорит об их неспособности распознавать цвета.

Именно так мы узнали о том, что зрение собак не приспособлено для восприятия цветной информации.

Представители семейства кошачьих – и дикие львы, и домашние кошки – неспособны почувствовать вкус сладкого

У них всего два вида колбочек, а у человека их три. В результате они отличают желтые и синие оттенки, но не видят красных и зеленых тонов.

Человек использует палочки, чтобы видеть в тусклом свете.

У глубоководных рыб они "невероятного размера", рассказывает Рон Дуглас из Лондонского городского университета (Британия).

Это позволяет им уловить как можно больше доступного им света и видеть практически в темноте.

Запах и вкус

Аналогичный подход можно применить к обонянию и вкусу.

Так, ученые подсчитали количество обонятельных рецепторов в собачьих носах. У бладхаунда их более 200 миллионов, а у человека – лишь 5-6 миллионов. Вот и еще одно подтверждение того факта, что собачье обоняние превосходит наше.

Правообладатель иллюстрации Triforce goddess64 CC by 2.0 Image caption Собачий нос – триумф сенсорной инженерии

Еще одно исследование, проводившееся в 2006 году, показало, что на кошачьих языках отсутствуют вкусовые рецепторы, реагирующие на сладкое.

Получается, что представители семейства кошачьих – от диких львов и тигров до домашних мурок – неспособны почувствовать сладость еды.

По человеческим меркам обоняние плодовых мушек можно назвать ограниченным

Не вполне понятно, почему так получилось, однако кошачьи известны своими плотоядными привычками, поэтому сладкие вкусы в их рационе встречаются не слишком часто.

Напротив, плодовые мушки располагают обонятельными рецепторами, которые отлично улавливают фруктовые запахи, но не улавливают практически ничего другого.

По человеческим меркам их обоняние можно назвать ограниченным, однако оно хорошо приспособлено к их потребностям.

Сенсорные способности животных не исчерпываются их слухом, зрением и обонянием. Можно также отследить, как сенсорные сигналы проходят по нервной системе животного в мозг.

Правообладатель иллюстрации Mark Crossfield CC by 2.0 Image caption Куриные глаза особенно чувствительны к мерцающему свету

Для этого ученые используют электрофизиологическое тестирование. В глаз или мозг животного помещается крошечный электрод, который улавливает мельчайшие импульсы от органов чувств.

Один из ключевых вопросов – насколько хорошо животное видит быстрые вспышки света. По словам Рона Дугласа, таким образом определяется его способность улавливать движение.

Они, куры, чувствуют себя так, будто живут на дискотеке

Человеческий глаз может увидеть до 50 вспышек света в секунду. Если частота вспышек увеличивается, человеку кажется, что включен постоянный свет. Так, лампы дневного света мигают более 100 раз в секунду, однако мы этого уловить не можем.

Другие животные более чувствительны к мерцающему свету. Например, некоторые куры способны видеть около 100 вспышек света в секунду, поэтому использование флуоресцентного света в их клетках проблематично.

Правообладатель иллюстрации Sovereign ISM SPL Image caption Функциональная магниторезонансная томография позволяет увидеть активные участки мозга

"Они чувствуют себя так, как будто живут на дискотеке, - говорит Дуглас. - Очевидно, происходит нарушение прав животных".

Гены и мозг

Кроме того, есть еще и сам мозг.

"Гены определяют, насколько у животного развиты обоняние, зрение, слух и вкус"

Функциональная магниторезонансная томография (ФМРТ) позволяет узнать, когда активизируется тот или иной участок мозга. Для этого отслеживаются изменения кровообращения и уровня кислорода в крови.

Организм стремится обеспечить приток насыщенной кислородом крови к нейронам, которые задействованы органами чувств.

Именно так мы узнали о том, что в собачьем мозге есть конкретные участки, обрабатывающие сложную информацию, которая связана с запахами.

Правообладатель иллюстрации Bernard Dupont CC by 2.0 Image caption У африканских слонов есть множество генов, отвечающих за обоняние

Наконец, следует изучить ДНК животного.

Все аспекты органов чувств животного, от их устройства до количества рецепторов и активности мозга, в конечном итоге определяются его генами.

Гены определяют, насколько у животного развиты обоняние, зрение, слух и вкус.

Некоторые животные могут улавливать вещи, которых мы в принципе не можем почувствовать

Это означает, что мы можем узнать многое об органах чувств животного, опираясь исключительно на информацию об его ДНК.

В 2014 году исследователи тщательно изучили геномы 13 видов животных, пытаясь обнаружить гены, которые отвечают за обоняние.

У африканских слонов оказалось больше генов, связанных с обонянием, чем у любого другого животного, изученного на тот момент.

Мы не знаем, на что конкретно влияет большая часть из этих двух тысяч генов, однако сама цифра наводит на мысль, что слоновьи носы необыкновенно хорошо оснащены.

И еще один момент. До сих пор нас интересовало изучение тех сенсорных способностей животных, которыми обладает и человек.

Правообладатель иллюстрации Cordelia MolloySPL Image caption Калужница болотная (Caltha palustris) под ультрафиолетовым и под дневным светом

Однако некоторые животные могут улавливать вещи, которых мы в принципе не можем почувствовать.

Оказывается, некоторые существа способны видеть формы света, невидимые для человеческого глаза.

Что недоступно человеку

Например, множество животных видят ультрафиолетовое излучение, длины волн которого находятся в интервале от 10 до 400 нанометров.

Мы можем выяснить, видит ли животное свет с той или иной длиной волны, если проверим, проходит ли он через хрусталик его глаза.

Для пчел это своего рода посадочные огни

Хрусталик здорового человека блокирует ультрафиолетовое излучение, поэтому мы его не видим. Однако целому ряду представителей животного мира ультрафиолет помогает видеть при тусклом свете, отмечает Рон Дуглас.

Некоторые поверхности отражают лишь ультрафиолетовый свет, в результате чего большинство людей их не видят, в отличие от животных.

Например, существуют цветочные лепестки с полосами отражающего ультрафиолет материала, привлекающие насекомых-опылителей.

"Медоносная пчела увидит эти отметки, которые указывают ей на расположение нектара, - говорит Дуглас. - Для пчел это своего рода посадочные огни".

Правообладатель иллюстрации Jim Amos SPL Image caption Магнитные поля влияют на ориентацию птиц в пространстве

Пчелы действительно следуют таким "нектарным указателям", благодаря которым они собирают пыльцу и могут впоследствии опылить другие цветы. Получается, система работает как для цветов, так и для пчел.

У животных есть еще более странные сенсорные способности, однако ученые нашли способ изучить и их.

Например, мы знаем, что перелетные птицы чувствуют магнитное поле Земли. Закономерности их перелетов меняются в соответствии с тем, как перемещаются магнитные полюса планеты.

Некоторые акулы больше других полагаются на электрорецепцию

Как именно они это делают, пока остается загадкой.

Существует гипотеза, согласно которой клетки в их глазах реагируют по-разному в зависимости от ориентации птицы по отношению к магнитному полю – то есть птицы так или иначе способны "видеть" магнитное поле.

Кроме того, акулы улавливают электрические поля. У них есть специальные электрорецепторы – фактически это поры, которые наполнены проводящим небольшой электрический разряд гелем.

Животное электричество

Растущие в порах волоски движутся, когда гель заряжен, и отправляют, таким образом, сигнал в мозг акулы.

"Речь о мельчайших электрических импульсах", - объясняет Райан Кемпстер из Университета Западной Австралии в Перте. Однако даже они помогают акуле определить местонахождение небольшой жертвы, находящейся вне поля зрения.

"Если визуально отследить жертву не вышло, акула способна уловить это мельчайшее биоэлектрическое поле и получить представление о том, где может находиться потенциальная добыча", - говорит исследователь.

Правообладатель иллюстрации Tom McHugh SPL Image caption Австралийская бычья акула (Heterodontus portusjacksoni)

Кемпстер обнаружил, что некоторые акулы больше других полагаются на электрорецепцию.

Так, у австралийской бычьей акулы всего несколько сотен электрорецепторов, в то время как у молотоголовой акулы их бывает до трех тысяч.

От подобных исследований иногда бывает неожиданная выгода.

Никогда не знаешь, какой поворот примет исследование

Изучая электрочувствительность акул, ученые собрали данные, которые могут способствовать разработке электродов для отпугивания акул.

Их можно установить на популярных пляжах, чтобы обеспечить безопасность купающихся.

"Учитывая их способность улавливать крайне слабые электрические поля при помощи своей электросенсорной системы, они покинут зону воздействия любого неприятного электрического импульса задолго до того, как он сможет нанести им хоть какой-то ущерб", - считает Райан Кемпстер.

А исследования Дэниела Роберта в области слуха насекомых влияют на разработку новых модификаций слуховых аппаратов.

Правообладатель иллюстрации Jeff Rotman NPL Image caption Бронзовая рыба-молот (Sphyrna lewini)

Однажды Рон Дуглас выяснил, что сетчатка определенных глубоководных рыб содержит хлорофилл. Это открытие способствовало созданию капель от ночной слепоты.

"В своей работе я руководствовался не этим, а исключительно интересом к тому, что видят животные, - поясняет Дуглас. - Однако никогда не знаешь, какой поворот примет исследование. Какой-то левый парень – я, то есть – изучил глаза глубоководной рыбы, и вот благодаря этому наука сделала пару шажков вперед, которые могут помочь человечеству".

Многообразие органов чувств у животных говорит нам о том, что эволюция живых организмов позволила им наиболее полно взаимодействовать с окружающей средой.

Мы никогда не сможем увидеть мир глазами кондора или услышать то, что слышит комар, но мы можем закрыть на минуту глаза и хотя бы попробовать это себе представить.

Может быть, да; а может быть, и нет. Но это не имеет значения, чувствуют ли они также или нет.

Единственное, что имеет значение, могут ли они чувствовать боль; любое живое существо, которое способно чувствовать боль, заинтересовано в том - предпочитает или желает - чтобы не испытывать боль. Не имеет значения, чувствует ли животное боль также, как человек, или даже также, как другие представители того же биологического вида.

Частью нашего общепринятого мнения является то, что животные, как и мы, чувствуют боль и мы все заинтересованы в том, чтобы ее не испытывать. Хотя есть люди, которые скажут что-то наподобие: «животные не чувствуют боли», или «у животных нет чувств», никто действительно так не думает. В конце концов, у нас уже сотни лет существуют законы, требующие «гуманного» обращения с животными. Эти законы могут быть очень неэффективными, но они написаны, потому что мы все признаем, что животные чувствуют боль, что они могут страдать и у них есть чувства. Ведь у нас нет законов, требующих «гуманного» обращения с деревьями и камнями.

Однако, есть люди, которые скажут, что, хотя животные чувствуют боль, они не чувствуют ее так, как люди. И что? Мы не знаем, все ли люди одинаково чувствуют боль. Вы можете не чувствовать боль также, как чувствует ее ваш друг, но вы оба заинтересованы не испытывать боль независимо о того, как каждый из вас ее переносит. Вот то, что важно: то, что вы можете испытать опыт, который вы получать не хотите. Не имеет значения, что другой человек испытывает боль иначе, чем вы. Важно то, что она также способна испытать опыт, который не хочет иметь. Вы и она похожи - как бы по-разному вы ни чувствовали боль - в том, что вы оба можете получить опыт, который никто из вас получать не хочет. У вас одинаковый интерес, даже если сам опыт различен.

Тоже самое является правдой и применительно к животным.

На самом деле, люди и все животные, которых мы обычно используем для еды, исключая, возможно, моллюсков, таких как клемы и устрицы, все наделены способностью к ощущениям. Это означает, что они обладают субъективным чувственным осознанием; у них есть способность к чувствованию или восприятию через ощущения. Люди и животные все похожи в этом отношении: все они способны испытывать боль; они все являются существами, заинтересованными в том, чтобы не испытывать боль. Этот интерес всегда один и тот же, даже если опыты этой боли сами по себе различны.

Нам следует добавить, что есть тенденция думать, что люди страдают больше, поскольку они более сложны в интеллектуальном плане. Может быть, да; может быть, нет. Вполне может быть так, что животные страдают больше из-за умственных различий с людьми. Визит к стоматологу, хотя и болезненный, может представлять из себя значительно меньшее страдание и стресс, чем визит собаки к ветеринару. Человек знает, что боль скоро закончится, и понимает причину, по которой ее причиняют; собака не понимает, и это может сделать страдания собаки более тяжкими.

Наконец, имейте в виду, что, когда мы протестуем против того, что сделал Майкл Вик, мы делаем это не потому, что считаем, что собаки чувствовали боль точно также, как люди. Мы знаем, что собаки чувствуют боль, и наше моральное негодование по поводу того, что сделал Майкл Вик, не зависит от нашего мнения, что собаки и люди чувствуют боль одинаково. Главное, что собаки могут чувствовать боль, а не то, как они чувствуют боль. Наши общепринятые взгляды говорят нам, что эту боль невозможно оправдать морально, если у нас нет веского основания ее причинить. Наше моральное обязательство не связано с похожестью опыта; оно связана только с похожестью интереса. И все чувствующие существа одинаково заинтересованы в нежелании испытывать боль и страдания, насколько бы разным не был этот опыт. Обязательство не причинять боль и страдание без веского основания ни в коем случае не связано с фактическим опытом конкретного существа; это моральное обязательство уважать интерес, который есть у всех чувствующих существ.