Ребенок обвиняет родителей. Сын обвиняет родителей в финансовых трудностях. Адекватный подход к запретам

Инга – мать двух дочерей. Старшая долго страдала анорексией, от которой ей в конце концов удалось избавиться. Младшая борется с тяжелыми приступами булимии. Инга пыталась уговорить ее обратиться к специалисту, но ответ ее расстроил: «Если у тебя такие дети, значит, тебе самой стоило бы пойти к психотерапевту!»

Послушать некоторых из нас, так можно подумать, что мать – что-то вроде болезни, которая скрывается за любым нашим симптомом. Но почему мы «больны» ею?

«Мать – изначально конфликтная фигура, потому что чувства к ней всегда противоречивы, – объясняет психотерапевт Светлана Федорова. – Мы никуда не уйдем от того, что появились на свет из тела матери. И у каждого из нас есть соблазн вернуться в «потерянный рай» полного слияния с ней: к тому состоянию всемогущества и нарциссизма, когда все наши потребности удовлетворялись, когда не было внутренних конфликтов, не было душевного страдания.

Но у нас есть и противоположное желание – отделиться от матери, быть независимыми, идти своим путем. Развиваясь, мы атакуем материнскую фигуру снова и снова, решая для себя эту дилемму».

Упреки в адрес матерей звучат так, будто они нарочно делали что-то неправильно

С точки зрения психоанализа самое начало жизни – первые заботы матери о нас, первый телесный контакт, обмен взглядами – та основа, на которой строится наша личность. Оно оставляет неизгладимый след в нашей истории в силу основополагающего принципа «повторения»: из взаимоотношений с матерью вытекают все остальные наши отношения.

Даже сегодня, несмотря на усилия «новых отцов», все более нежных и готовых заниматься ребенком, именно мать проводит с новорожденным больше всего времени. Мать и младенец поддерживают особые отношения, которые становятся продолжением физической связи, объединявшей их на протяжении девяти месяцев.

Хотя материнскую роль в семье может выполнять и заместительница, напоминает системный семейный психотерапевт Варвара Сидорова: «В советские времена, когда матери довольно рано выходили на работу, в этой роли часто оказывалась бабушка. Она давала ребенку тепло и помогала ему узнавать мир, ее он видел, засыпая и просыпаясь. И кого в таком случае мы будем винить во всем, бабушку или мать?» – улыбается психотерапевт.

Без гарантий

«Она была слишком мягкой, а с парнем надо было быть строже. Вот поэтому я такой несобранный, безвольный», – жалуется 25-летний Никита. Упреки в адрес матерей звучат так, будто они нарочно делали что-то неправильно. Мы совершенно не принимаем в расчет силу бессознательного, которая действует на матерей.

«Возьмем для примера самый тяжелый для ребенка случай холодной, депрессивной матери, – предлагает Светлана Федорова. – Мать переживает свой внутренний конфликт, который не позволяет ей делиться с ребенком своей жизненной энергией, любовью к жизни. Она не властна над собой. Можно ли здесь говорить о вине?»

Значит, проблема в том, что матери не осознают свои чувства?

«Конечно, чем лучше мы себя осознаем, тем больше шансов, что развитие ребенка будет успешным, – отвечает психотерапевт. – Но и здесь нет никаких гарантий. Даже осознавая свои чувства, мы не всегда способны совладать с ними. Например, детский плач может вызывать у некоторых матерей непереносимую тревогу, хотя они знают, что ребенок вне опасности».

Далеко не всегда мать может предугадать, какое из ее действий окажется ошибкой

«Обвинять мать в том, что она такая, какая есть, – все равно что обвинять стол в том, что он квадратный, – продолжает Варвара Сидорова. – Ведь и у нее тоже была мать, а у той своя мать, и эта цепочка уходит в глубь веков».

Кроме того, далеко не всегда мать может предугадать, какое из ее действий окажется ошибкой.

«Одно и то же действие для какого-то ребенка окажется разрушительным, травматичным, а для другого нет. Когда психологи говорят, что такое-то действие приводит к такому-то последствию для ребенка, на самом деле подразумевается «чаще всего», – поясняет семейный психотерапевт.

И кстати, как насчет отца? Ведь его роль не менее важна.

«Это роль третьего, который призван разомкнуть симбиотические отношения матери и ребенка. Сумел ли он с этим справиться? Этот момент часто не учитывается теми, кто склонен упрекать во всем мать», – отмечает Светлана Федорова.

Не путать начало и причину

«На первых сеансах моей работы с психотерапевтом я говорила только о ней, – рассказывает 39-летняя Эмма. – Я была убеждена, что мать – первопричина всех моих неудач в личной жизни. Посмотреть в другую сторону было абсолютно невозможно!»

Что говорят эти жалобы выросших детей о них самих?

«Мы призываем к ответу мать, например, потому, что нам больно и мы надеемся найти причину этой боли вне самих себя и в самом начале нашей жизни. А в самом начале нашей жизни была мать, – объясняет психоаналитик Виржини Меггле. – Однако мы забываем, что начало не тождественно причине. Все начинается с матери, но это не значит, что мать всему причиной».

За этим смешением скрывается бессознательное желание остаться ребенком, зависимым от матери. Такое положение, даже если причиняет боль, все-таки порой обходится дешевле, чем страх стать взрослым и перерезать пуповину.

Светлана Федорова предлагает еще одно объяснение: «У некоторых из нас есть такая фантазия, что раз мать дает жизнь, то она может ее и отнять, забрать обратно себе. И это рождает много сложных и тяжелых чувств. Когда у нас возникает тревога, то удобный способ избавиться от нее – это взвалить ответственность за свою жизнь на мать».

Парадокс в том, что, призывая мать к ответу, мы одновременно виним себя за это. Да и сами матери склонны упрекать и винить себя.

Но идеальных матерей не существует, напоминает Варвара Сидорова: «Избежав одних ошибок, матери с неизбежностью делают другие».

Источник раздражения

«Иногда я вижу себя со стороны и ужасаюсь: неужели это я кричу на своего сына? Я, которая так мечтала о ребенке! Разве можно было представить, что он будет раздражать меня? Что я за мать?» – переживает 35-летняя Алина, мать трехлетнего Саши.

«Нам внушили раз и навсегда, что для матери ребенок – только и исключительно счастье. Это, конечно, предельно упрощенная картина, – комментирует Варвара Сидорова. – Как и все, что для нас жизненно важно, материнство многозначно, с ним связаны самые противоречивые чувства».

Гнев и раздражение возникают хотя бы потому, что появление ребенка для любой матери означает резкое ограничение ее личной свободы. Но если мы запрещаем себе какие-то «плохие» чувства, то запрещаем себе и любить, предупреждает Светлана Федорова.

Отрицая негативную сторону материнства, женщины усиливают свое чувство вины и оправдывают тех, кто готов кинуть в них камень.

«Между тем матери уже по своей природе чувствуют себя виновными, – объясняет юнгианский аналитик Брижит Аллен-Дюпре. – Поскольку, давая жизнь, они также сознают, что дают и смерть, ведь их ребенок когда-нибудь неизбежно умрет».

Отказаться от схемы «я и моя мать»

Как отойти от этого серьезного обвинения? Прежде всего нужно восстановить равновесие, считает Брижит Аллен-Дюпре: «Мать передает ребенку не только печали и страхи, но и энергию, способность держать удар, сопротивляться невзгодам».

Попробуем дать ей место в своем сердце, увидеть мать в контексте ее собственной истории. Какой была ее семья? Кто ее окружал, как к ней относились, какие травмы передавались в семье от поколения к поколению?

И наконец, переключим внимание на самих себя: почему я придаю ее влиянию такое значение?

«Когда мои клиенты начинают во всем обвинять мать, – рассказывает Светлана Федорова, – я спрашиваю: «Вы понимаете, что таким образом показываете свою очень сильную зависимость от матери? А где вы сами? Где ваше «Я?» И тогда в клиенте просыпается здоровая злость, он начинает размышлять, где ответственность матери, а где – уже его».

Постоянное обвинение матери во всех возможных грехах – это часто просто «отговорка», чтобы ничего не делать со своей жизнью

Постоянное обвинение матери во всех возможных грехах – это часто просто «отговорка», чтобы ничего не делать со своей жизнью, добавляет Варвара Сидорова.

«Если же взять ответственность на себя, то тогда надо искать в поступках матери не вину, а причину того, что с нами происходит. Как этот опыт сказывается на нас сегодня? С этим уже можно работать, чтобы наладить свою жизнь».

Такая работа имеет и еще один эффект: перестав упорно критиковать мать и признав себя ответственным взрослым, а не жертвой воспитания, мы можем освободиться от собственного детского чувства вины.

А как быть матерям, преисполненным раскаяния в том, что «не так» воспитали своих детей? Ведь уже ничего не исправить…

«То, что произошло, уже произошло. Люди ошибаются. Надо просто признать свое право на ошибку, – предлагает Варвара Сидорова, – и не совершать еще одну: не сравнивать себя с другими, мол, у них получилось воспитать «как надо», а у меня нет. Хотя бы потому, что у других были другие обстоятельства. А кроме того, «успешность» воспитания не всегда очевидна, и как будут выглядеть его результаты через 20–30–40 лет, мы не знаем».

Дети вырастают, родители считают, что сделали всё возможное для их благополучия. В нормальных семьях, чаще всего так и есть. Но всё-таки, что-то милые взрослые упустили, раз их начинают обвинять и выговаривать прошлые обиды. Что-то здесь не так, пора разбираться.

1. Столкнувшись с первыми неудачами в жизни, которые сильно «поколотили» самооценку, ребенок ищет виноватых. Ну и кто же станет первым подозреваемым? Конечно же родители. Ведь это они не так воспитали, не тому научили и вообще не давали самовыражаться. Заставляли делать то что не хотелось и не нравилось

Ошибка здесь кроется вот в чем. Пока ребенок не вырос, родитель должен правильно объяснить, что не правильно обвинять каждого второго прохожего в своих неудачах. Не стоит перекладывать ответственность за собственные жизненные неурядицы, а лучше подумать, почему так получилось и как избежать этого в будущем.

Проблема большинства родителей в том, что они воспитывают детей по модели своих же родителей. Они не осознают, что воспитание, которое они получили не подходит к сегодняшним реалиям. Чтобы не вырастить таких же как они сами, надо многое менять. Читать, самосовершенствоваться, т.е. самим становиться лучше.

1. Иначе чего можно ожидать от своих детей. Что их успешность будет зашкаливать? Когда сами родители ни к чему не стремятся и не привносят обнов в свою жизнь. Хотя есть случаи, когда ребенок из бедной семьи становится богатым и успешным. Но тут уже многое зависит от него самого. Чем будет интересоваться, с какими людьми предпочтет общаться.

Обвиняются в тяжких «преступлениях»

Самое распространенное, в чем родители получают камень в свой огород, это высшее образование.
Одни дети укоряют за то, что их плохо уговаривали выучиться, а теперь они не могут устроиться на желаемую работу. Вторые, припомнят, что им не нашли денег на обучение и теперь вся жизнь наперекосяк. В итоге, как ни крути – виноваты родители.

«В школе я выглядел хуже всех», «я никогда не получал, что хотел», «я всегда завидовал другим детям», «у меня не было детства и вот тех вот игрушек», не было того и этого, а у других было. Вечное сравнение себя с другими, хотя во взрослом возрасте об этом и вспоминать не нужно. Ведь ребенок вырос и сам может изменить и свою жизнь и своих детей.

1. Но большинство так и будут обвинять родителей, вместо того, чтобы взять и все исправить. «Ты была со мной слишком строга», «ты уделяла мне мало внимания», «вы меня недолюбили», «я рос сам по себе», «мы никогда не ездили отдыхать» и ещё много чего могут услышать родители в свой адрес. Виноваты во всем, в чем только можно. Имеются ввиду дети только из благополучных семей, остальные, это уже совсем другой разговор.

Что же упущено...

Родителю больно подобные упреки в свой адрес. В чем же кроется ошибка в воспитании? Упущена очень важная вещь. Родители не научили детей быть благодарными за то что есть, а все потому, что сами не благодарны. Потому как их в детстве этому тоже не научили.

1. Здесь все зависит от человека. Решит ли он изменить себя и не продолжать волну неблагодарности и вечные поиски виноватых. Если да, то возможно его дети не будут выговаривать ему кучу негатива, как это делал он сам. Поэтому все индивидуально.

Если ребенок ещё не вырос, а родитель всё же задумался над тем, что его может ждать, то это заслуживает похвалы. В первую очередь необходимо начать с себя, а дети обязательно переймут все самые лучшие качества. Ведь совсем не сложно, уделить хотя бы полчаса в день, чтобы поговорить с ребенком по душам и показать свой интерес к его жизни. Похвалить, рассказать поучительную историю и объяснить, почему так важна благодарность в жизни.

Когда я начинала писать цикл заметок о матерях, я неоднократно обращала внимание на тот факт, что любая длительная терапия с какого-то момента будет «про маму». Неважно, 22 ли года нашему клиенту или 45, он социально-успешный или одинокий и несчастный человек – с завидной регулярностью сессии возвращаются к темам детства, к проблемам отношений с родителями, прежде всего – с мамой.

Недавно я задумалась: почему так происходит? Неужели люди не меняются? Неужели детские травмы, интроекты, «инграммы» не прорабатываются человеком в ходе дальнейшей более успешной и продуктивной жизни? Наверное, бывает по-разному. Но я все чаще стала думать, что эта закономерность – часть важного процесса обретения себя, своего Я, своей идентичности.

Фриц Перлз когда-то написал ставшую крылатой фразу: «Зрелость – это переход от опоры на окружающих к опоре на самого себя».

Часто ли к нам на терапию приходят зрелые люди, которые могут в основном опираться на себя, доверять себе, уметь собираться и успокаивать себя в сложных ситуациях? Конечно, нет.

Поэтому процесс обретения зрелости очень длительный и непростой. Он предполагает отказ от тех самых «социальных подпорок» - прежде всего, родителей. Причем это могут быть и условно «хорошие», и «плохие» опоры.

Если щедрая, добрая, поддерживающая и много дающая мать является несомненной «внутренней опорой» в жизни даже взрослого человека, от нее гораздо сложнее отказаться, чем от критикующей, обесценивающей и не поддерживающей матери.

Я бы хотела выделить в теме «опоры» несколько аспектов

1. Обязательно ли отказываться от родителей как от опоры? Мой ответ – все зависит от степени свободы взрослого ребенка. Его свободы жить по собственным правилам, выбирать, любить, воспитывать детей.

Если мать – точнее, когда мать начинает «заботиться»: критиковать, помогать, давать деньги, требовать почтительного отношения, настоятельно рекомендовать, что сделать и т.п. – взрослый ребенок может как согласиться, так и отказаться.

И со-зависимое поведение (да, мамочка, ты всегда права), и контрзависимое (нет, что бы ты не сказала, я сделаю наоборот) – это оборотные стороны медали «несвобода».

Опираться только на себя невозможно – это нонсенс. Взрослый человек обретает способность выбирать. И в ситуациях, когда он может и хочет сделать что-то самостоятельно, он оставляет за собой право вежливо, твердо, ясно поблагодарить желающих помочь (помочь без спроса, естественно) и отказаться.

В ситуациях, когда помощь нужна, все тот же взрослый человек способен попросить о заботе, содействии, поддержке и может принять ее с благодарностью. Так что речь идет не о тотальном отказе – речь идет о способности делать выбор

2. Как отличить «хорошую» опору от «плохой»?

Это сложный вопрос. Часто взрослый человек разрушает свою семейную жизнь из-за непомерного чувства долга перед мамой. Он может жертвовать интересами супруги/супруга и детей ради причуд и материнских манипуляций, которые замечают все, кроме самого «ребенка».

«Она столько для меня сделала», «Я ей стольким обязан», «Мой долг – заботиться о матери, она так одинока и несчастна» - все это не дает возможности вкладывать силы и энергию в детей, карьеру, саморазвитие.

Такие клиенты воспринимают внутренний плохой объект – маму – как хороший, и не замечают катастрофических разрушений в собственной жизни. Или, замечая, винят в них кого угодно – только не мать.

Бывает наоборот – действительно хорошая и любящая мать отвергается и все, что она сделала – обесценивается. Взрослый сын с пренебрежением говорит матери-пенсионерке: «Ты не умеешь жить», хотя мать, приехавшая из деревни в столицу, не имевшая образования, работавшая всю жизнь на заводе и много лет отмучившаяся с мужем-алкоголиком, делала все, чтобы у сына была достойная жизнь и хорошее образование.

Однако он «забыл», что его престижная работа и деньги – не только его заслуга, но и каторжный труд матери, и ее добровольные жертвы, и ее старания.

Перепутанные «плюс и минус» в душе ведут к тому, что хорошее, приходящее извне, часто кажется плохим, а плохое – хорошим. Терапевту такого клиента предстоит сложная работа по «переполюсовке» внутреннего и внешнего мира.

3. Как быть, если мы встречаемся со страхом «бросить костыли»?

Если человек не верит в свои силы, самостоятельность и считает, что только благодаря маме он выжил (это может быть правдой), работает, имеет профессию, жилье. И «предать» маму страшно, стыдно, невозможно? Он не верит, что выживет без ее поддержки?

Сразу скажу – речь идет не о людях с особенностями психофизического развития, а об обычных, вполне здоровых и способных к автономному существованию индивидах. Но в их голове много лет – почти всю их жизнь – живет «вирус». Если они расстанутся с мамой, их ждет смерть. Они без нее не выживут.

В душе они – маленькие дети-инвалиды без ручек и без ножек. Именно поэтому так долог процесс терапии, так мучительно и медленно приходится выяснять все нюансы детских травм, анализировать сценарные убеждения и нежизнеспособные девизы.

Но я вернусь к началу. Почему все – и дети, у которых были «достаточно хорошие матери», и те, у которых были однозначно не хорошие матери – почему все проходят через стадию агрессии к маме?

Я бы хотела начать с цитаты Клу Маданес: «Обвинять своих родителей полезно. Это помогает нам оберегать свои взаимоотношения с другими. В большинстве случаев родительская любовь безоговорочна. Мы можем как угодно нападать на них и обвинять, зная, что в конце концов они все равно простят нас и будут любить по-прежнему. А про наших супругов, друзей и коллег этого обычно сказать нельзя».

Думаю, это одно из важных объяснений. Кроме того, злость - это один из способов построения границ при сепарации, что говорит о ее нормативности в определенном возрасте в детско-родительских отношениях.

Но Клу Маданес не упомянула еще один тип отношений, которые могут оказаться разрушенными вследствие высвобождения большого объема агрессии в терапевтическом (да и в любом жизненном) процессе.

Это отношения с самим собой.

Мы часто ругаем себя. Иногда справедливо, иногда нет. Иногда это помогает, но чаще усугубляет ситуацию. Скажите себе «Я плохой» – и вот уже Внутренний Садист с удовольствием терзает ту часть меня самого, которая «виновата», «ленива», «склонна к прокрастинации», «не догадалась».

Некоторые большую часть жизни проводят в самоедстве, то есть «съедают» себя заживо. Крайняя степень такой аутоагрессии – суицид или его попытка, жест отчаяния и неверия в то, что можно изменить жизнь и стать счастливее.

Кто виноват? Виноваты разные люди, которые были с нами в отношениях. А потом, когда мы подрастаем – это и мы сами. Когда можем себя отстоять – но предпочитаем отмолчаться. Когда можем драться – но трусливо поджимаем хвост. Когда можем любить, но настолько боимся близости, что предпочитаем одиночество.

А что делать?

Есть интересный ответ в иудаизме, и имя ему – козел отпущения. На это животное символически возлагали все грехи еврейского народа, после чего отправляли в пустыню. С тех давних пор метафора «козел отпущения» означает человека, на которого возложили ответственность за действия других людей, чтобы скрыть причины неудачи и настоящего виновника.

Очевидно, что мама – идеальный козел отпущения, причем для любого человека. Все наши проблемы можно свести к нерешенным задачам одного из жизненных этапов, на котором мама:

1) была и «накосячила»;

2) отсутствовала и поэтому «накосячила».

Обвинять маму во всем – ну или во многом – универсальная традиция. Но давайте попробуем ответить на вопрос: почему? Почему во всех проблемах чаще всего обвиняют маму?

В поисках ответа на этот вопрос нам понадобится «спуститься» к самому началу нашей жизни. К нашему младенчеству, когда мама была МАМОЙ. Она была всем – вселенной, универсумом, самой жизнью.

Но в жизни ребенка были ситуации, когда мамы рядом не было. И в определенном возрасте, согласно взглядам Д.В.Винникота, у детей появляется так называемый переходный объект – предмет, который создает в отсутствие матери ощущение, что она рядом.

Это позволяет ребенку успокоиться, достичь комфорта, не чувствовать себя брошенным, отверженным или нелюбимым. У каждого из нас в детстве было нечто – маленькая подушечка, мягкая игрушка, являвшаяся заместителем мамы и обеспечивавшая нам возможность выстоять в борьбе с одиночеством и ненужностью.

Такой объект – отражение нашей вечной попытки сохранить иллюзию, что с нами рядом находится добрая, поддерживающая, успокаивающая мать. Мать, на которую всегда можно опираться.

Согласно взглядам психоаналитиков, и в более позднем, например, подростковом возрасте, можно обнаружить производные, или дериваты первоначальных переходных объектов. Эти переходные объекты, или, в более широком смысле феномены, одновременно воспринимаются как «мои» и как «не мои».

Переходные объекты и феномены играют важную роль в процессе сепарации-индивидуации, облегчая приспособление ребенка к тому, что он испытывает амбивалентные чувства к матери. И самое главное – эти объекты играют важную роль в процессе формирования нашего Я.

Каждому в процессе развития необходимо сформировать устойчивую идентичность, включающую «образ Я» и «образ Другого», который «не-Я», а также представления о мире, о реальности, которые могут меняться.

И когда реальность неустойчива, когда вокруг все рушится, когда все привычное превращается в свою противоположность, когда вокруг кризис и нестабильность, вновь актуализируется вопрос опор в нашей жизни.

Почему же именно мать становится местом «слива агрессии» в терапии, когда клиент начинает менять себя и свою жизнь, когда, как в песне, «часто простое кажется вздорным, черное – белым, белое – черным»?

Мне кажется, что мать в процессе терапии становится своеобразным «инвертировнным переходным объектом». Если в детстве ребенок ищет что-то во внешнем мире – что-то, куда он может спроецировать хорошую, заботящуюся часть матери – то во взрослом возрасте, наоборот, мать зачастую превращается в объект, на который проецируется вся боль, печаль и несправедливость, которую пришлось пережить, или, скорее, испытать человеку на протяжении всей жизни.

В ходе терапии поиск связи актуального переживания, актуальной ситуации с прошлыми переживаниями почти неизменно приводит нас к детству. А там – мама…

Смещение агрессии на материнскую фигуру в терапии выполняет важную терапевтическую задачу. Если бы человек осознал, что именно он сам является причиной большинства своих бед, количество аутоагресии бы зашкалило и привело к коллапсу.

Ведь основные защиты позволяют смещать на других и ответственность, и вину, и стыд, дают возможность за «очищать» себя за счет катарсической проекции.

И поэтому хорошая терапия позволяет человеку воспроизвести картину расщепленного мира, которая в итоге сводится к простой дихотомии (я хороший – мама, она же мир, плохая), затем увидеть элементы «хорошести» в маме, а «плохости» в себе, а потом, в процессе длительной работы, осознать, что так случилось, у мамы были свои резоны и мотивы, сложности и проблемы, и прошлое, в общем-то, уже не изменишь. Но есть что-то, что все еще можно изменить. Это Я САМ или Я САМА.

И так как за время терапии мы уже осознали, что нет абсолютно хороших и абсолютно плохих объектов, тотальная агрессия к матери, обида, ярость, презрение медленно трансформируются – у кого-то в тепло и благодарность, у кого-то в понимание, у кого-то в согласие и смирение. Мать из «инвертированного переходного объекта» становится тем, кем всегда была – просто человеком.

А мы можем злиться, сохраняя при этом энергию для творчества, и обижаться на кого-то, понимая, что вновь попались на удочку «неподписанного договора о любви», стыдиться без оцепенения и окаменения, немножко завидовать.

А главное – любить, радоваться, работать, поддерживать искренние отношения, чувствовать все, что происходит. Мы можем наконец стать взрослыми.

Потому что в каком-то возрасте нам уже не нужен плюшевый медвежонок, спасавший нас от одиночества и страха.

А в какой-то момент нам перестает быть нужна мать – монстр, мать – исчадие ада, мать – источник мирового зла.

Перефразируя Жана-Поля Сартра: «Важно не то, что сделала мама со мной, а то, что я сам в процессе терапии сделал из того, что она сделала со мной».

Она дала мне жизнь – и я сам должен взять ответственность за эту жизнь и наполнить ее смыслом. И идти дальше.

Каждый неудачник может задать сам себе вопрос: Кто виноват, что ты …неудачник, плохой парень или девушка, кто виноват , что тебе не везет в жизни, что ты несчастен и не можешь достичь успехов…кто сделал тебя таким, что тебе противно от самого себя?
Может виноваты звезды, знак зодиака, или фаза луны, в которой ты родился…может виновата судьба…Бог…провидение…, злые люди, наведшие на тебя порчу…или во всем виноваты родители?

Без вины виноватые родители — дети обвиняют папу и маму

Часто можно услышать как взрослые дети обвиняют родителей в неправильном воспитании и в своих неудачах в жизни. Родители становятся без вины виноватые в том, что их повзрослевшие дети не могут найти себя в жизни, быть счастливыми, богатыми и успешными…а если уж дети стали «плохими»: уголовниками, наркоманами и пьяницами, то здесь и общество косвенно и прямо обвиняет родителей по типу «Яблоко от яблони…»…

Но т.к. понятие «Вина» , в данном контексте — юридическое, а не психологическое, то без вины виноватые родители быть не могут априори… Т.е. родители не несут юридической ответственности за своих взрослых детей: их слова, поступки и поведение…

С юридической точки зрения это так, но что с психологической…

С психологической же точки зрения родители несут ответственность за своих детей (маленьких детей, которых они воспитывают), их настоящее и будущее, когда дети повзрослеют — и прямо и косвенно. Т.е. психологически родители могут быть виноваты в том, что их взрослые дети стали неудачниками.

Прямая вина родителей может быть в том, что они на видимом, социальном уровне воспитывали своих детей неправильно.

Косвенная вина родителей в том — и это в большей степени влияет на нынешний сценарий жизни неудачника и несчастливую судьбу — что родители внушили своим детям неосознанно, на скрытом психологическом уровне, обычно невидимом сторонним наблюдателям. Это внутренние, подсознательные установки, убеждения и верования, из-за которых взрослый человек и становится неудачником… (так называемое родительское программирование)

Но и здесь родителей нельзя обвинять и обижаться на них за свое воспитание и неудачливую, не очень счастливую и радостную жизнь. Здесь также родители будут без вины виноватые , т.к. они не просто не знали как правильно воспитывать ребенка, но воспитывали неосознанно, сами находясь под влиянием своих внутренних убеждений, своего сценария, своей программы, заложенной их родителями.

И теперь, если ты взрослый неудачник, то не стоит думать что во всем виноваты родители …теперь ответственность за твою жизнь и судьбу не на них, а на тебе…и теперь только тебе решать кем тебе быть (победителем или неудачником) и как жить (счастливо и радостно или в постоянных душевных страданиях)…

И если ты хочешь снять вину и с родителей, и с себя, и с чего-то, кого-то другого…и если ты хочешь стать удачливым, счастливым и успешным человеком и в делах и в личной жизни, то начни перевоспитывать себя (перепрограммировать) на удачу…не знаешь как…ЗАПИШИСЬ НА ОНЛАЙН ПРИЕМ К ПСИХОАНАЛИТИКУ МАТВЕЕВУ…несколько онлайн сеансов, и ты узнаешь как быть удачливым…

Психологические услуги — психоанализ, психотерапия онлайн

ПРОЙДИ психологические тесты онлайн (бесплатно)

Обязательно загляните в

Здравствуйте! Я та самая мать. Мне 40 лет, второй раз замужем, недавно родился второй ребенок. Сыну 20. Студент МВТУ, блестяще поступивший, староста и авторитет среди ровесников.
Ситуация длится около года, началось все с игнора моего мужа (деликатного и мягкого человека), с дистанцирования себя от всех членов семьи (сидит в своей комнате, ни с кем не разговаривает и даже не здоровается). К нему все терпимы и доброжелательны, даем ему карманные деньги , по дому почти ничего не делает (обещает и не выполняет). Главное, что учится, не пьет, не курит, не гуляет.
В последний месяц ситуация накалилась до предела. Сын говорит, что не может быть на людях, всех ненавидит, из него так и прет агрессия. В институт тоже ходить перестал - не может ни с кем общаться. Мечтает жить один, но для съемной квартиры нужно работать. А работать он тоже не может, говорит, что нервы у него на пределе. Из его комнаты постоянно слышен приглушенный мат, стуки - так он сбрасывает энергию. Разговора с ним давно не получается, он во всем обвиняет меня - смотрю на него не так, говорю не так. Сегодня он сказал, что ненавидит меня, т.к. я не хочу ему помогать. А как помочь человеку, который сам не хочет делать ничего. В ответ только услышала - все меня во всем обвиняют, я во всем виноват. Начинаешь с ним разбирать ситуация, срывается на крик. Прошу тише, т.к. спит ребенок, орет, что не обязан думать о каком-то ребенке, раз МЕНЯ тут гнобят. Мы не слышим и не понимаем друг друга. Дошло до того, что все члены семьи ходят по струнке, боясь вызвать его гнев. Он превратился в монстра, я думала, что он меня ударит - столько злости было в его глазах. Я всегда стараюсь держать себя в руках, тактичная, криком даже в детстве проблем с ним не решала. А сейчас просто в тупике. Что делать?

Здравствуйте, Hellen.

Конечно, ситуация, возникшая не сегодня врядли может разрешиться с помощью одного письменного совета.

У меня есть несколько предположений и первое - то, что происходит с Ваши м сыном - ревность. Как я поняла, Вы долго жили лишь для него, а потом появился муж и маленький ребенок. Возможно, и до этого были какие-то "звоночки", но не столь явные. Это нужно подробно исследовать. Отношения - это всегда двое, их равный вклад. Возможно Ваше отношение к сыну изменилось с появлением малыша.

И еще. По Вашему письму похоже, что Вы не хотели бы, чтобы он испытывал определенные эмоции, злость, например. Но это невозможно. Эмоции неуправляемы. Управляемо их проявление. И то, как проявляет себя Ваш сын - вполне нормально. Он никого не бьет, не калечит. Закрывается у себя в комнате и сбрасывает напряжение. Не понятно, почему это заставляет вас ходить по струнке?

Конечно, ситуацию важно разбирать подробнее. Приходите с сыном вместе на консультацию, если, конечно, он согласится. Или приходите одна, чтобы разобраться в вашем вкладе в происходяещее. Буду рада помочь Вам.

С уважением,

Хороший ответ 0 Плохой ответ 13

Здравствуйте, Hellen! Послушайте, пожалуйста внимательно - ситуация действительно серьезная НО никакой психолог Вам в этом НЕ поможет - только врач-психиатр! Поверьте, я сама работаю в тондеме с врачом-психиатром и такого рода случай довольно распространенное явление в практике - у Вашего сына вероятнее всего расстройство психического характера (вполне возможно, что шизофренического спектра! - на это указывает его дистонцирование, социальная дезадаптация - не может учиться и работать; погружение в свою реальность, приступы агрессии...) - и чем дольше Вы будете тянуть с лечением и тем хуже будет и его положение и Ваше - так как это не безопасно будет и для Вас и тем больше будет складываться его дефект!!!

Это поведение НЕ нормально и НЕ зрелого, психическо здорового человека!!!

И именно поэтому Вы и не находите с ним общий язык - и не найдете!!!

Работой с психологом Вы НЕ только не улучшите ситуацию, сколько наоборот сможете её усугубить!

Обратитесь либо в ПНД по месту жительства,если чатсным образом хотите проконсультироваться у врача- звоните - могу дать координаты врача-психиатра (канд. мед.наук, сотрудник НИИ психиатри) - он сможет провести диагностику, и назначить лечение (помните лечение необходимо)!

Хороший ответ 19 Плохой ответ 4

Hellen, Ваш сын ведет себя совершенно адекватно ситуации. Вы - привыкли по жизни держать себя в руках, а он - другой! У него от родного папы о-о-чень много. Поддерживает ли он отношения с отцом? Для мальчиков любого возраста это важно.

Мама вышла замуж (читай - предала папу, да и его самого), родился Ваш ребенок - внимания стало ему, естественно, меньше. Агрессия началась примерно в это время? А т.к. он все-таки обделен любовью (папиной), то реакция бурная, вполне возможно, что все блестящие показатели в учебе и общественной жизни ему дались не просто. То, что на виду, не всегда соответствует тому, что человек чувствует. Сложгно парню эмоционально. Никто не знает, что случилось в институте... Силы у сына на исходе. Быть хорошим - сложно. Вот и устраивает Вам демарши - а любите меня такого!

"Прошу тише, т.к. спит ребенок , орет, что не обязан думать о каком-то ребенке"... И он прав - ребенок не его, а он сам - ребенок, просто - стариший. Заметьте, он - первый, что важно подчеркивать, но не в смысле "ты должен то-то и то-то".

Я занимаюсь системной семейной терапией (по методу Б.Хеллингера) - эффективный метод, позволяющий увидеть неосознаваемые динамики в семье , роду. Приходите, сначала посмотреть, а приняв - и сами поработаете над запросом, например, "я и сын". Всплыет и первый муж, и какой-нибудь "монстр", про которого Вы пишете.

Про психиатра - оставлю без комментариев...

Хороший ответ 3 Плохой ответ 13