Рассказы умерших

Доказательства существования ада. Свидетельства переживших смерть Фомин Алексей В.

«Я не хочу умирать!!!»

«Я не хочу умирать!!!»

Было бы величайшей ошибкой думать, что жизнь человека после его смерти заканчивается. «А как это?» - спросите Вы. Вот, лежит человек, не дышит, сердце не бьется. Умер. Был человек - и нет его. Да и действительно, кто может обнаружить жизнь или признаки жизни в холодном трупе? Нет жизни в нем.

Небытие. Самое страшное, что меня пугало в детстве. Побывав однажды на кладбище в Старомихайловке, узнав, что люди умирают, я стал бояться. Бояться умереть. Я не мог понять, что будет со мной потом, после смерти. Где я буду? Гнить в земле? А как же это… Как это все … неправильно… Меня не будет?! Но… я не хочу умирать!! Я хочу жить вечно!

Теперь я понимаю. Или делаю вид, что понимаю, на самом деле пытаясь понять и более правильно осмыслить жизнь. А она невероятно коротка. Не успели мы родиться - уже «Изя все», как говорил М. Жванецкий. По статистике средний возраст жизни людей 70 лет. И то не все доживают до этого возраста. Да и не все время мы отдаем самой жизни - 23 года проводим во сне, 10 лет - безрассудное и безмятежное детство, 10 лет - учеба. 70(23+10+10)=27. 27 лет нам отдается на жизнь. Мало? Я так тоже считаю. Но, и те самые 27 лет жизни мы зачастую проводим впустую - так, словно смерти никогда не будет. Но она неизбежно приходит и попирает все, чему мы покланялись в этом мире - красоту, гений, богатство, власть… Она все уравнивает. Человек рождается и умирает с пустыми руками.

Каждый год смерть уносит с лица Земли более 60 миллионов человеческих жизней. Прошла одна минута, а уже около 100 человек оставили мир сей. Ежегодно кладется в Землю около 1,5 миллиона тонн человеческого мяса, костей, крови. И это все разлагается, как никому не нужные отбросы. Так неужели это и все, что остается от «царя природы», homo sapiens, человека разумного, мыслящего существа? За всю жизнь человек получает колоссальные знания. И зачем? Чтобы стать потом удобрением? Пищей для червей? «Да ведь это нелогично!» - скажите Вы. Не может быть такое! Человек - единственное из всех живых существ на Земле, познал и расщепил атом, получив в руки свои неограниченную и страшную энергию, не имея крыльев взлетел в небо, не имея плавников и жабр, быстрее любой рыбы передвигается в воде, наконец, создал суперкомпьютеры, позволившие связать воедино в киберпространстве миллионы подобных себе…

Жизнь и смерть. Величайшее благословление и проклятие во Вселенной.

Но Вы можете мне возразить - насчет благословления это понятно. Рождаемся, живем - это хорошо, это просто прекрасно. А насчет проклятия? За смерть понятно, а вот с жизнью явный перебор. Неужели найдется кто-нибудь, не желающий вечно жить? Нет таких!

Тут уже можно и поспорить. Хорошо живете, да? Это понятно. Хорошо жить можно с радостью. Или в радости. А как насчет того, чтобы жить калекой? Прокаженным? И жить не день, не два - а вечно… Страшно?

Почти любой человек однажды начинает задумываться, что пора. Пора туда. Но куда? Что же там, на темной стороне Луны? Что ждет нас за порогом смерти? Величайшая радость или величайшее проклятье?

На этот вопрос существует несколько мнений. Каждый человек ищет или строит, или выбирает теорию про тот свет, как можно более применимую для себя.

Согласно теории материализма души нет. Стало быть, нет и загробной жизни. Человек ведь умирает. И все. И больше ничего нет от него. Повспоминают его еще немного, а потом и забудут.

Скажу, почему она была такой популярной среди господ материалистов. А потому, что …

Им преподавали учителя, что впереди - ничего, пустота, гниение, что ни благодарности, ни возмездия за содеянное ждать не приходится. И они принимали эти жалкие идеи, потому что они казались такими простыми, такими очевидными, а главным образом потому, что люди были совсем молоды, обладали прекрасным здоровьем тела и смерть казалась далекой абстракцией. Сотворив зло, всегда есть надежда уйти от наказания, потому что наказать их, как они думают, могут только такие же люди.

Соответственно, так и полагается. Раз нет ни воздаяния за хорошие дела ни возмездия за плохие, значит можно все. И действительно, кто тебя накажет, кто образумит? Ведь наказать тебя могут такие же, как ты. Но им-то тебя за что наказывать? Они же точно такие, как и ты. Ворон ворону глаз не выклюет. Поэтому, можно без труда убить человека, ведь «мертвые не кусаются». Можно пнуть калеку, обидеть слабого человека - он ведь никогда тебе не даст сдачи. Можно, все. Можно дойти уже до такого предела, что мы, поправ такой воистину дивный дар Божий, как материнство, удивили ужасом все и вся, отравив дар сей дивный ядом цинизма, злобы и равнодушия.

Противоречие, которое нас буквально потрясает, состоит в том, что люди, с одной стороны, активно выступают за права человека, а с другой - ратуют за аборты, попирая таким образом жизнь, самое-самое элементарное право - право на жизнь невинного и беззащитного существа. Ужас, да и только. Мы пытаемся отменить смертную казнь, потому что жалко преступника. И в то же время узакониваем убийство ни в чем не повинного существа, нас абсолютно не волнует убиение ребенка, который еще не родился! Мы чувствуем омерзение к убийце, и несем цветы другой, которая уничтожает своего дитя в благообразной обстановке операционной.

Согласно христианской, православной точки зрения «Бог создал два мира: один настоящий, другой будущий, один чувственный, другой духовный, один на опыте, другой в надеждах, один для нас - поприще, другой - место награды, одному быть в борьбе, труде и подвиге, другому - венцы, награды, воздаяния, один сделал морем, другой - пристанью» (Св. Иоанн Златоуст).

Придет такое время, когда будет Страшный суд. Все люди от первого до последнего человека оживут, и вся эта священная могила восстанет и будет вечная весна, новая жизнь.

Как произойдет воскресение мертвых? Это тайна, которая полностью не может быть нам открыта, лишь немногое известно из пророческих книг. Но аналогию дать можно. Представьте, что батальон в походе заночевал на лесной поляне. Ночью выпал снег, и при лунном свете эта поляна казалась кладбищем, а каждый спящий солдат - могильным бугорком. Но рано утром дали сигнал подъема, и каждый солдат - могильный бугорок - зашевелился, проснулся и встал. Это только очень приблизительно может изобразить всеобщее воскресение мертвых в день Страшного суда. Так наступит время, и все человечество оживет, люди воскреснут в одно мгновение, люди всех времен и поколений, воскреснут добрые и злые, а те, кто остался - изменятся. Если человек на земле жил с Богом, верил в Него, молился, то в нем сохранилась благодать Духа Святого, и в день Воскресения он оживет для жизни в Боге. «В Воскресение тела христиан прославятся и просветятся по мере благочестия души», - говорит преподобный Макарий Великий. А тот человек, который был духовно мертв и не способен любить Бога и ближних, делать добро, и молиться, и умер без покаяния, - он не воскреснет для вечной жизни, но оживет для вечного мучения, для гееннского огня. Повестка на Страшный суд дается человеку, как только он рождается, и вся земная жизнь - лишь подготовка к ответу, который в день Страшного суда придется дать каждому из нас.

Кстати, любопытный факт. Когда Ньютона спросили, как Бог может воскресить тела человеческие, которые давно истлели, рассыпались в прах, перемешались с землей. Ньютон сделал такой опыт: насыпал в пробирку горсть металлической пыли, смешанную с землей. Затем перемешал. А потом взял магнит, отделил землю от металла и сказал: «Если нам, людям, легко сделать такой опыт, то Богу, Который из небытия в бытие привел весь мир, нет никаких затруднений воскресить мертвых людей».

И вот человек станет бессмертным, в то время у него откроются такие способности памяти, что он будет помнить все свои грехи, которые он совершал. Все откроется в последний день. Мало того! Человек будет знать, сколько людей на земном шаре от первого до последнего, будет знать как их зовут и кто, когда и какие грехи совершил! Все увидят свои дела, свои мысли, как в зеркале и придут в ужас. Люди скажут: «Горы! Покройте нас!» - но смерти уже не будет. Каждого человека обличит совесть и каждому человеку Бог воздаст по делам его. Что посеешь - то и пожнешь: посеешь пшеницу - пожнешь небесную радость, посеешь полынь - вечную горесть. Жил на земле с Богом - будешь жить с Ним и на небе, жил с сатаной - будешь с ним мучиться в аду.

Что ж есть рай и ад? «Рай, - говорит в своих поучительных словах Илия Минятий, - есть благословенное отечество прародителей наших, это любезное пристанище надежды моей, это единственный желанный предмет любви моей, последнее воздаяние веры моей! И кого бы нам спросить, братии - кто бы нам поведал: что такое рай? Спросим об этом двоих богомудрых мужей, которые видели воочию его, это святые апостолы Иоанн Богослов и Павел. Иоанн говорит: «И вознес меня в духе на великую и высокую гору, и показал мне великий город, святый Иерусалим, который нисходил с неба от Бога» (Откр. 21, 10)

Но сей город был только образом рая Божия, на который, если бы мы удостоились когда-нибудь взглянуть, то очи наши уверились бы в красоте его, а ум наш бы все-таки не постиг бы, что такое рай. Апостол Павел был восхищен до третьего неба, в самый рай Божий, он видел то, что никогда не видели очи людские, чего не слыхало ухо и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим его (1 Кор. 2, 9).

Там он слышал слова, которые на человеческом языке нельзя и рассказать. Два человека видели рай, и они не смогли его постигнуть и описать. Недаром один праведник сказал как-то: «О рай Божий! Мы можем тебя приобресть, но не можем тебя умом нашим постигнуть!»

Христос, Спаситель наш, называет рай жизнью бессмертною и вечною, и радостью бесконечной. «Возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас» - говорит Он (Ин. 16, 22) Подумайте сами - что есть здешнее счастье? Мгновение прошло, радость прошла. И на смену мгновения отдыха приходит долгая скорбь. Предположим, тебя не мучает в данный момент проблема питания, пусть у тебя есть много денег, пусть тебя не заботит загрязнение окружающей среды, приближающаяся сессия, но одно заставляет замирать твое сердце время от времени - это страх смерти, ужас небытия.

Положим, ты бы никогда и не умер, но тогда всякое счастье теряет свой смысл. Ты счастлив, но желал бы быть более счастливее, а, следовательно, счастье твое неполное, хоть и бессмертен ты, а все же несчастлив… А как насчет того, чтобы иметь такое счастье, чтобы не бояться смерти, не бояться болезни не знать ни нищеты, ни зависти, ни еще какой-либо актуальной заботы? А вот это и есть жизнь райская, жизнь полная радости нескончаемой, которая никогда не может убавиться, но всегда, во веки веков будет одна и та же, полная, совершенная. Человеческая душа устроена так, что ничем не может насытиться, а только Богом. Горька и солена океанская вода, но, если бы одна капля росы райской упала в океан - она бы усладила горечь его. Если бы упала в ад, то усладила бы всю его горечь, погасила бы пламень адский, угасила бы все слезы грешников, и ад бы стал раем. Вспомним, кстати, притчу о богаче и Лазаре. Что же просил богач, оказавшись в адском огне, и увидев нищего Лазаря в раю?

Отче Аврааме! Умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы он омочил конец своего пальца в воде и прохладил язык мой, потому что мучусь я в этом пламени.

Что же сказал ему Авраам? - Чадо! Вспомни, как на земле ты блаженствовал, а Лазарь страдал, ныне же здесь он утешается, а ты - страдаешь. Кроме того, между вами и нами утверждена великая пропасть, которую нельзя перейти ни вам ни нам.

Воистину, страшно становится о мысли, что я попаду не туда. Прямо мороз по коже.

А что же предстоит испытать грешнику, находящемуся в аду? Говоря про ад и адский огонь человек почему-то не испытывает такого трепета, когда речь заходит о рае. А что же там? Что есть геенна?

«Оставь надежду, всяк сюда входящий» (Данте Альегери). Благими намерениями вымощена дорога в ад. И страшный лозунг, висящий на вратах, ведущих в ад, по меньшей мере уничтожает все силы человека, все его стремления, все надежды вырваться оттуда. Как живут праведники, мы имеем небольшое представление. А грешники?

Жизнь душ грешных до всеобщего суда, по учению Православной Церкви, состоит: во-первых, в ясном и подробном осознании грехов, которыми оскорбляли в сей жизни Бога, и угрызений совести, которая там пробудится со всей своей силой. Во-вторых, в мучительном томлении и тоске от того, что их привязанность к плотскому и земному уже не может находить удовлетворения, а к небесному и духовному желание и вкус у них не раскрыты и они уже не могут раскрыть его. В-третьих, в удалении от Бога и святых Его, а вместо того, в сообществе с другими, такими же несчастными душами и особенно со злыми духами, и в других действительных муках ада, что будет, впрочем, только началом и предвкушением вечных мук.

Что же такое ад? Ад - это мрачная, подземная темница, безотрадное место плача, ужаснейшая печь огня неугасимого, где мучаются души грешных людей. Здесь их правосудие Божие будет уязвлять тремя страшными стрелами своего гнева: - раскаянием без пользы, безмерною мукою без малейшей отрады, крайним желанием без надежды, желанием Бога, без надежды на Бога.

Стрела гнева Божия - живое воспоминание о протекшей в грехах жизни, воспоминание горькое, которое производит еще более горькое, но бесполезное раскаяние. Вторая стрела - сама мука гееннская. Итак, собрание всевозможных и невыразимых мучений ожидает грешников аду. Все яды скорбей собраны в одну чашу, весь пламень огня соединен воедино, все муки вечные в одной минуте. Мучение вечное, без ослабы, без конца. Третья стрела Божия, уязвляющая сердце грешника, это желание без надежды, желание Бога без надежды на Бога. Как бурные волны огромного океана устремляются на скалистый берег, как будто желая затопить весь мир, но потом, ударившись о скалы, разбиваются на тысячу брызг и с пеною возвращаются назад, так и сердце грешников за гробом будет стремиться к Богу, но, встретив Его неизменимое правосудие, твердое, подобно граниту, будет разбиваться о него, чтобы причинить грешной душе невыразимую скорбь и болезнь.

О, если б эта наша земная жизнь, как скоро она проходит, так же быстро и забывалась! Если бы мы, лишаясь наслаждений, лишались вместе с тем и памяти! Но нет! Что было, то уже нельзя переделать, и нераскаянный грешник никогда не забудет грехов своих. И вечно грехи будут мучить совесть его, вечно он будет раскаиваться, но без пользы, вечно он будет лить слезы, но не омоют они грехов его, нет! Они еще более разожгут пламень мучения. В аду нет покаяния.

Бедная душа моя, грешная! Что ты такое сделала, что мучишься так страшно? В чем ты согрешила, что мучишься тут вечно? Я вкусил каплю меда - и мучаюсь. И что такое было плотское наслаждение, ради которого я отдал имение, жизнь и душу и сердце непотребности? Что, как не капля меда? А пиры и ликования, игры и потехи? Что это, как не капля меда? А эта сатанинская радость, когда я видел ближнего в несчастье, когда я мстил ему, поносил его из зависти или в злобе - что это было, как не капля меда? И все богатства мои, которые я стяжал беззаконием - что это было? И слава, и знатность, и честь, и покой? Что это было? Ради чего я потерял облик человеческий? Чем я стал?

Кузнецов М. В.

Из книги Традиция и революция автора Джидду Кришнамурти

Из книги Путеводитель по жизни и смерти автора Ринпоче Чокьи Нима

КАК УМИРАТЬ Нам следует признать непостоянство всех обусловленных вещей, и особенно - быстротечность человеческой жизни. Признав это, мы понимаем, что крайне существенно подготовить себя к смерти. А что, собственно, умирает в момент смерти? Умирают наше тело и речь;

Из книги Культы и мировые религии автора Порублёв Николай

Блаженнее умирать, держась за коровий хвост В Индии существует суеверие, которое предписывает привести к постели умирающего корову, чтобы он мог умереть, держась за ее хвост. Если же комната, в которой лежит умирающий, находится в глубине дома или расположена на верхнем

Из книги Не просто плотник автора МакДауэлл Джош

Глава 5. Кто пойдет умирать за ложь? Часто всевозможные критики христианства упускают из виду изменения, происшедшие в жизни апостолов Иисуса. Эти изменения - лучшее подтверждение справедливости слов Христа. Поскольку христианская вера - явление историческое, при её

Из книги 1000 вопросов и ответов о вере, церкви и христианстве автора Гурьянова Лилия

«Я хочу поставить свечку». «Я хочу подать записку» – А куда свечку поставить, чтобы... ну... понадежнее? – Две записки с обедом. – С чем? – Ну, с булочкой, с просвирой. Записки: «Обыденная»; «О упоминании»; «Ектинидия»; «Послеобеденная»; «О здравоохранении»; «Золотоуст на

Из книги Об искусстве хорошо умирать автора Савонарола Джироламо

Джироламо Савонарола ОБ ИСКУССТВЕ ХОРОШО УМИРАТЬ[i] Во всех делах твоих помни о конце твоем, и вовек не согрешишь Сир. 7, 39 Нетрудное дело, возлюбленные о Христе Иисусе, доказать человеку, что ему предстоит умереть, потому что, помимо всего прочего, самый ежедневный опыт это

Из книги Смертельные эмоции автора Колберт Дон

Из книги Сочинения автора Кассиан Иоанн

Из книги Творения автора Кассиан Иоанн

23. собеседование аввы Феоны (третье) о словах апостола: доброе, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю глава 1После рассвета, когда мы с большей настойчивостью стали убеждать старца исследовать глубины апостольского изречения, он начал так говорить:

Из книги Наука самоосознания автора Бхактиведанта А.Ч. Свами Прабхупада

Искусство умирать Несмотря на то что средства массовой информации изобилуют описаниями насилия и смерти, наше восприятие смерти и процесса умирания поверхностно. Шрила Прабхупада замечает: «Пока человек полон жизненных сил, он забывает о неумолимой смерти, встречи с

Из книги Реинкарнация. Размышления автора Хакимов Александр Геннадьевич

Что труднее: умирать или снова родиться? Я помню себя малышом, закутанным в пеленки и лежащим на руках матери. Мама гуляет со мной по двору… Возможно, это был мой первый осмысленный взгляд в новом воплощении. Я долго смотрел в её лицо, она была серьёзна и думала о чём-то

Из книги Толковая Библия. Том 9 автора Лопухин Александр

13. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? 14. возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; 15. разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр? 16. Так будут

Об искусстве хорошо умирать Нетрудное дело, возлюбленные о Христе Иисусе, доказать человеку, что ему предстоит умереть, потому что, помимо всего прочего, самый ежедневный опыт это показывает. Но весьма трудно склонить человека к мысли о смерти, так чтобы он утвердился в

Из книги Светозарные гости. Рассказы священников автора Зоберн Владимир Михайлович

Мне рано умирать На Светлой неделе я заболела дифтеритом и была отправлена в городскую больницу. На следующий день, когда я лежала в постели и стала засыпать, ко мне неожиданно явился покойный отец. Он подошел, взял меня за руку, и повел за собой. Очень скоро мы оказались на

“Я не хочу умирать”

Пинки по левое копыто от меня исчезает в малиновой вспышке. Но я и есть Пинки! Или я не настоящая Пинки? Но кто тогда настоящая?

Это?.. Это гибрид лягушки с апельсином?
- Круто!
- Где?

Ещё три Пинки исчезают, оставляя после себя лишь туманную дымку, медленно тянущуюся к окну.

“Я настоящая! Или нет? Не-не-не-не-не-нет, я не могу быть поддельной! Я дышу, чувствую, двигаюсь... Я мыслю!”

Смотри как я могу!

Как же хочется посмотреть! Но нельзя. Стоит мне отвести взгляд от стены, как меня постигнет та же участь.
Опять этот дребезжащий звук.

“Но я не могу об этом сказать. Стоит лишь заговорить, как я развеюсь розовым облаком. Остаётся только ждать.”

Спорим, что не скорчишь рожи страшнее... Этой!

Вспышка. И с нами на одну Пинки меньше.

“А может я подделка? Может все здесь подделки, а настоящей Пинки уже давно нет?”

Ещё вспышка. И ещё, и ещё... Флаттершай прикрывает глаза копытом, должно быть зрелище не из приятных.
Чуть подрагивает хвост и чешется ухо. Нас всего двое.

“Нас всего двое. Но кто оригинал? А кто копия? Быть может мы обе копии? Странно, вся память будто в тумане.”

Томительно тянутся минуты ожидания: одна за одной, одна за одной...

“Я... Я не помню себя. Я копия? Но как я тогда могу мыслить?”

Я этого не выдержу!

Свист воздуха в ушах.

“Я не хочу умирать. Но как я могу обречь на смерть настоящую Пинки? Это так просто...”

А там из шариков делают зверушек!

“Так просто... Всего то, отвести взгляд... Я не хочу умирать! Но это мой долг.”

Что? Где?

Яркая вспышка, окутывающая тело приятным малиновым сиянием. Странно, но я уже не могу понять где кончаюсь я, а где начинается сияние.

“Совсем не больно, словно тёплая ванна.”

Тело теряет контуры, вытягиваясь в какую-то нить, устремлённую к окну.

“Прощайте, друзья! Прощай Дэш, Рэрити, ЭйДжей, Флатти, Твайлайт. Я буду по вам скучать.”

Подо мной проплывает Понивилль. Всё словно бы на ладони.

“Прощай, чудный городок. Мы с тобой замечательно повеселились!”

“Я не хочу умирать...”

Ну, как же она кричит! Мне очень страшно! Я тоже не хочу умирать!
Когда человек умирает, его кладут в гроб, и под звуки оркестра несут недолго по улице, потом гроб кладут в грузовик и увозят на кладбище. Оттуда никто назад не возвращается.

Прошло уже много-много лет, а я все еще помню этот пронзительный крик через стенку умирающей 80 летней соседки:

"Я не хочу умирать!".

Ночь. Мне шесть лет. Я залез головой под подушку, чтобы не слышать крик соседки-старухи, но я все-равно слышу ее крик. Моя бабушка, видя мой страх, гладит меня по спине и старается успокоить. Но мне это не помогает, и я начинаю плакать. Мне страшно.

Потом твое тело в гробу начинают есть черви. Они копошатся по всему телу как муравьи на кусочке намокшего сахара в саду.

Просыпается моя мама и забирает меня к себе в кровать.

Ну, что с тобой, сыночек? Не плачь. У тебя что-то болит? Что у тебя болит!?

Но я уже не плачу. Я сижу на кровати и рыдаю. Слезы ручьем текут из моих глаз, а из открытого во всю ширину рта текут слюни. У меня истерика.

Моя мама начинает нервничать и сильно прижимает меня к себе.

Прекрати сейчас же плакать!, - кричит она на меня, - почему ты плачешь?

Старуха за стенкой перестала кричать. Это меня немного успокаивает, но мне все еще очень страшно. Мне хочется рассказать маме причину моего страха, но я, не знаю как, чувствую, что она не сможет спасти меня.

Мама, наша бабушка очень старая, и она скоро умрет, - говорю я маме.

Мне уже не так страшно. Но я еще слегка по-всхлипываю, и крепко-крепко прижимаюсь к маме.

Мама очень вкусно и тепло пахнет, как никто на свете. Мне стыдно, что я вру маме, что мне страшно за бабушку, а не за себя. Хотя, за бабушку тоже страшно. Но не так.

Глупенький ты мой, - говорит мама и гладит меня по голове, - очень скоро изобретут таблетки от старости, и никто не будет умирать.

Мне очень спокойно и тепло с мамой.

Ну конечно же! Будут такие таблетки и я никогда-никогда не умру. Мои глаза закрываются и я засыпаю.

Через три дня соседскую старуху под звуки оркестра несли недолго по улице, потом гроб положили в грузовик и увезли на кладбище. Больше ее никто не видел.

Рецензии

Здравствуйте Джейхан.
Сижу у окна своей кухоньки, за окном Петербургская ночь. Тишина четыре часа ночи, и я один на один с вашим рассказом.
Вам так удалось передать чувство страха перед Смертью, испуганного мальчика, эту удушающую атмосферу в которой душит, поглощает сознание фраза - Я не хочу умирать.
У меня мурашки по коже.
Очень сильно. Кого не трогает горечь и ужас смерти.
С уважением.
Батумец.

Доброй ночи, Сергей. Доброй ночи, Батумец!
Пару лет как покинул прозу по семейным обстоятельствам, а тут, вот, Ваш отзыв.
Обожаю Питер! Мой любимый город.
В 1977 был студентом в универе. Снимал комнату, Поварской переулок, рядом с Кузнечном рынком.
Белые ночи незабываемы!!!
Смерть - есть такая проблема.
С годами она не так страшна. Хотя, черт, я до сих пор не хочу её видеть:)))

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Не хочу умирать вот так

Наступление, я ростные вспышки орудий разрывают небо, заполняя всё вокруг невыносимым ужасом ; но у меня есть граната, а значит, не всё ещё потеряно. Взрыв - и старая библиотека дрожит в агонии; второй - и с жалобн ым стоном перекрытия здания рушатся, унося с собой в небытие последн ее моё пристанище . К ажется, что по крышам домов ко мне медленно ползёт сама смерть .

Где-то там – далеко-далеко – счастливая сказка моей юности, юности без боли, без страха и без войны. Зимние месяцы в шумной Москве с её морозными улыбками, снегом и сугробами; весна в Твери – парк, танцевальная площадка и духовой оркестр; лето на даче – смех, счастье и первая, самая настоящая, единственная любовь.

Мой Андрюшка... Конечно, он был самым на свете красивым и добрым. Одна улыбка – и сердце радостно шумело: «гляди, твоё счастье»; нежное слово – и мне хотелось лететь, бежать навстречу нашей любви. Долгие прогулки по лесной тропинке днём, невозможные, короткие свидания ночью.

Бабушка любила повторять: «Берегись мужчин деточка, их любовь очень уж коротка». Но разве это возможно, думать, а не чувствовать, говорить, а не целовать, таиться, а не жить? Прости бабуля, только однажды я сама сделала первый шаг навстречу тому, чего так боялась и так сильно желала.

Курсы медсестёр пришлось окончить уже в эвакуации. Мама плакала, когда мы виделись последний раз, а я бодро рассказывала ей что вернусь очень скоро, и войне вот-вот придёт конец. Мы условились что ни она, ни бабушка не придут провожать наш эшелон, только вот до сих пор внутри меня живёт уверенность - мама была там.

По прибытии на место прохождения службы нас встретил комбат. Сергей Сергеевич долго вздыхал и, глядя на меня, бубнил тихонько «не сдюжить ей, не сдюжить, лучше б в полевой медпункт».

Наверное, он был прав. Первое время я почти не спала, а если и засыпала, то во сне видела только открытые раны бойцов. Парк, танцевальная площадка - всё это казалось даже не зыбким воспоминанием, а придуманным мною миром. Мне некому было сказать как мне больно и страшно, и даже в письмах маме я писала только о том, что всё у нас хорошо. Вот так, пожалуй, мы и расстаёмся с детством, когда вместо жалоб на тяготы жизни молчим, потому что сами должны жалеть и оберегать тех, кто раньше целовал наши разбитые колени.

Андрей ни разу не написал, ни на тот адрес, который я передала ему через сослуживца уже в эвакуации, ни родителям. Жила ли я надеждой на встречу? Не знаю. Слишком мало во мне оставалось сил, и когда мама сообщила про похоронку, я поняла, что не могу принять не отпускавшую меня мысль: «Я его никогда не увижу, я его никогда не увижу». А через месяц соседка прислала письмо – нет больше мамы и бабушки.

Выстрел из карабина – условный сигнал начала атаки.

К орудию, шевелись ребята. Бегом, бегом!

Последнее, что я запомнила – как прижала к груди свою сумку.

Возвращение сознания далось мне нелегко. Первая мысль «где я?» вылетела из головы, как только решилась подняться. Такой боли я никогда не испытывала, даже первые дни службы с бесконечно ноющими мышцами не приносили с собой столь невыносимые ощущения.

Не ной, - резкий окрик, прикосновение и я чуть было вновь не потеряла сознание, - глаза открой, смотреть сюда!

«У меня закрыты глаза?»

Вот дрянь, мало того, что сбежать хотела, так ещё и притворяется теперь! Глаза открой, я сказала!

Я послушно выполнила приказ. Около меня стояла Вера – глава лечебного отделения. Она держала в руке кусок материй, заляпанный кровью.

Что, шкуру свою спасти решила? И дня в плену не провела, а уже под немцев легла?

Вера поднесла к моему лицу тряпку, и я поняла, что это панталоны. Мои?

Я попыталась открыть рот и сказать «нет...», но вместо слов из горла вырвались хрипы. Что и кому я смогу доказать? Подруга, теперь уже бывшая глядела с омерзением, и было понятно – для меня это только начало.

Реви, реви, только не поможет, поставят к стенке, туда тебе и дорога!

Не знаю, как мне удалось сбежать. Дорога до ближайшего города заняла трое, может, четверо суток. Я нашла пристанище в маленькой детской библиотеке и, забившись в угол одной из комнат, день и ночь пыталась вспомнить, что произошло со мной во время боя. Где я была те несколько часов, о которых твердила мне Вера? Как можно понять было ли насилие, если всё тело вопит от боли.

Вчера ночью у меня начался жар, а вместе с ним пришло понимание – всё это не важно, но я не хочу умирать вот так.

Ледяной озноб проходит по спине. Я слышу автоматную очередь и медленно иду на звуки боя. Так трудно, так больно дышать. Метр, один, два... за углом дома под гусеницей бронетранспортёра лежит лейтенант. Он закрывает рану на животе и, тихо смеясь, смотрит на меня.

- Сестрёнка, эх, сестрёнка, мне бы ещё один диск, только один! Все патроны расстрелял!

Я опускаюсь на землю рядом с ним и кладу руку на его рану. Значит так, значит вместе.

- Ничего лейтенант, ничего. Мы сейчас им покажем.

Мне тоже хочется смеяться. Вера, знала бы она, какой я стала смелой.

Примечание:
Представь, что ты нашла старую книгу и открыла ее.

Здесь очень темно. Уже много лет я не видел свет. Это проклятье , я заточен в этой книге. Я хочу жить.

Ты нашла меня! Как вокруг красиво, подожди, мои глаза должны привыкнуть. Прошу, не закрывай меня, мне нужна твоя помощь! Хочешь, я расскажу тебе историю? Ненавижу историю и все, что с ней связанно, но это моя история. Тебе должно понравиться!

Просто читай. Не останавливайся, читай. Ты улыбаешься, у тебя очень красивая улыбка. Ты всегда улыбаешься, когда читаешь? Ладно, давай продолжим. Тебе все еще интересно? Хорошо. Много лет назад я был таким же, как и ты. Живым. У меня была девушка, которую я любил и она любила меня тоже. Это не шутка, не смейся. Я был проклят, теперь эта книга — мой дом. До сих пор помню это расставание...

К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.

Но ты можешь мне помочь. Ты первая, кто открыл её за все время. Не дай мне умереть. В мире изменилось. Если я ничего не видел – это не значит, что не мог услышать. Ты не разговариваешь со мной, в чем дело? Ты слышишь меня? Ты, главное, верь мне, слышишь? Просто верь.

Извини, я так и не представился, а это уже и не важно. Называй меня, как хочешь. Можешь Ником, можешь Меттом. Представляй меня, как хочешь: с белыми волосами или с черными, с карими глазами, с любыми… представляй так, как тебе угодно. Представляй меня кем хочешь, пусть я буду твоим любимым актером, певцом или дедушкой с соседнего подъезда. Ты улыбаешься. Я рад, что могу развеселить тебя.

Когда ты открыла книгу, я подумал, что целый мир открылся передо мной. И теперь я понял. Ты — это и есть весь мир. Ты грустишь. У тебя что-то случилось? Знаешь, каждый человек грустит хоть раз. Лежа на чердаке, я слышал, как плакали дети, как жена уходила от мужа, как жалобно мать молила Бога не забирать ее дитя. Не грусти! Всё пустяки, если у тебя есть родители, которые тебя любят. Дом, в который можно вернуться. Друзья, которые не предадут.

Ты такая красивая, но такая безумная, если продолжаешь читать. Ты веришь мне? Дай мне жизнь, которую я могу провести рядом с тобой. Мы будем держаться за руку, целоваться под дождем. Что, ты не любишь романтику? Какие прекрасные у тебя глаза. Они блестят в лунном свете. Обещай показать мне закат. Ты обещаешь?

Я обниму тебя обеими руками, и мы будем стоять под розовым небом. Мир остановится, мысли не будут иметь значения. К черту все! Я тебя люблю!

И мне всего хватает, я буду рад остаться в этой книге навечно, чтобы только каждый день видеть твою улыбку! Ты, главное, верь в меня, и я буду с тобой до конца. Моя душа никогда не видела такой красоты. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Мне хочется, чтобы об этом все узнали! Ты – прекрасна, мой читатель! Никогда этого не забывай.

А за стеклом рассвет, мои страницы заканчиваются… Ты листаешь их вновь и вновь. Желтые, мятые от сырости страницы, которые продолжают тебя любить.

Здесь светло, светло от твоей улыбки, от твоих нежных рук.

Осталась одна страница. Ты быстро пробегаешь по ней глазами. Ты уже не слышишь моих криков. Печальный конец, а я люблю тебя, читатель. Не дай мне умереть. Твоя ладонь проходит по буквам, по последним буквам. Ты улыбаешься. Я обнял бы тебя,но я всего лишь текст...

Пожалуйста,
не закрывай книгу,

я не хочу умирать...